Банкиры и неврология жадности

11-го августа 2011 года исполнительный директор банка Barclays Боб Даймонд (Bob Diamond) выступил в передаче BBC Today Programme с бизнес-лекцией. В рамках лекции он заявил, что «культура» является критическим элементом в ответственной банковской деятельности, и лучшей проверкой этого «является поведение человека в ситуации, когда за ним никто не наблюдает».

Теперь мы знаем, что банковская система испытание не прошла, потому должны спросить словами сэра Мервина Кинга (Mervyn King), почему «избыточные компенсации», «плохое обращение с клиентами», «нечестные продажи» и «обманные манипуляции с ключевой процентной ставкой» процветают в банковском секторе. Когнитивная неврология может ответить на некоторые вопросы. 

Высокопоставленные банкиры обладают колоссальной властью, большей, чем некоторые избранные национальные лидеры. В основном ни перед кем не отчитываясь – за исключением редких встреч с акционерами и зачастую пассивных советов директоров – они обладают властью, которая менее ограничена, чем возможности демократически избранных лидеров. Учитывая, что власть является одним из самых мощных известных человечеству наркотиков, оказывающих воздействие на мышление, неограниченная власть обладает колоссальным искажающим влиянием на поведение, эмоции и ход мыслей.

Власть меняет мозг, поднимая уровень тестостерона, который, в свою очередь, поднимает уровень дофамина в подкрепляющей системе мозга. Необычайная  власть приводит к огромным изменениям в головном мозге, которые в своих крайних формах приводят к иcкажению личностных свойств, как в случае диктаторов, например Муаммара Каддафи (Muammar Gaddafi).

«Хозяева вселенной», поднявшиеся из нерегулируемого мира финансовой системы, получили беспрецедентную власть, которая, без сомнений, значительно изменила их головной мозг. В то время как власть в ограниченных дозах делает людей более умными, смелыми, менее подверженными депрессии, также заставляя их мыслить более стратегически,  в слишком больших дозах она может превратить их в эгоцентриков,  не умеющих сопереживать, жадных до вознаграждений – финансовых, сексуальных, межличностных, материальных – в людей с притупленным чувством риска, также зачастую относящихся к другим как к предметам.

Такая смелость, рожденная властью, и нацеленность на получение вознаграждения свойственны неврологическому «режиму сближения», который концентрирует внимание, память, действия и эмоции в направлении мыслей и чувств, связанных с успехом и завоеваниями. С другой стороны, нехватка власти чаще приводит к неврологическому «режиму уклонения», когда настроение у человека плохое, а тревога – на максимальном уровне в связи со страхом угроз и будущих неконтролируемых событий. Подобные режимы сближения  и  уклонения связаны с различными системами в левом и правом полушарии соответственно, а также с различными системами  химических передатчиков. Дикие колебания финансовых рынков частично являются  результатом метаний головного мозга трейдеров между этим двумя формами поведения: находясь в одном режиме, сложно мыслить категориями другого – как, например, сложно  представить солнечный день в середине унылого, темного зимнего дня.
 
Проблема, связанная с никем не регулируемой на протяжении десятилетий финансовой системой и повышающимися вознаграждениями и премиями в заключается том, что мозг всей финансовой индустрии оказался зажатым в неврологическом «режиме сближения», и, соответственно, ее представителям  стало сложно мыслить другими категориями. Свойства этих режимов таковы, что становится довольно сложно вспомнить даже события, произошедшие до момента «включения» режима: схожим образом находящиеся в подавленном состоянии, беспокоящиеся люди с трудом вспоминают  все то хорошее, что с ними произошло,  тем самым лишь усложняя процесс выхода из депрессии. Что важно – тем, кто находится в жизнерадостном «режиме сближения», сложно вспомнить негативные события и факты.

Является ли это объяснением странного поведения высокопоставленных банкиров? Является ли их поведение лишь результатом приобретенной гипнотической концентрации на вознаграждении и притупленного чувства риска? Вопрос этот включает в себя большее,  так как власть оказала более глубокое влияние на те события, свидетелями которых мы стали,  и также напрямую  относится к тесту Даймонда о том,  «что мы делаем, когда на нас никто не смотрит».

Исследователи Тильбургского университета показали, что люди, которым дали возможность почувствовать себя более могущественными, обманывали больше в тех случаях, когда думали, что за ними никто не наблюдает. Власть также превращала обычных людей в более лицемерных при вынесении суждений о моральных дилеммах. Она делала их более жесткими в вопросе применения правил по отношению к другим людям –  однако более расслабленными в случае применения этих правил по отношению к самому себе. Другими словами, даже крошечные «дозы» искусственной власти приводили к росту аморальности и лицемерия.
 
Существует еще один момент. Высокопоставленные банкиры, благодаря огромным состояниям, находятся на вершине социально-экономической пирамиды. Пол Пифф (Paul Piff) из университета Беркли обнаружил в ходе проведенного в США исследования, что, по сравнению с людьми более низких классов, представители верхних слоев чаще нарушают правила дорожного движения, демонстрируют неэтичные тенденции при принятии решений, забирают ценные вещи у других, врут во время переговоров, обманывают для того, чтобы улучшить свои шансы на победу, и поддерживают неэтичное поведение на работе.

Но подобные изменения в поведении, как оказалось, были вызваны не самим слоем общества, а скорее чем-то другим, связанным с ним – жадностью. Люди высших социальных слоев, не очень сконцентрированные на получении вознаграждения – другими словами, не очень жадные – не демонстрировали больше тенденций к аморальному или незаконному поведению. Оно относились только к «жадинам»  – а людей с признаками жадности было больше в высших слоях общества по сравнению с остальными.
 
Объяснение поведения банкиров жадностью стало клише, но клише не всегда ошибочны.  И власть, и деньги влияют на подкрепляющую систему головного мозга, которая, если ее чрезмерно стимулировать продолжительное время, развивает аппетиты, удовлетворить которые становиться все сложнее, как в случае с наркотиками. Мы называем это жадностью, а жадные люди никогда не удовлетворены.  Это ставит сложную задачу перед политиками и регулирующими органами.

Иан Робертсон (Ian Robertson), ‘The Guardian’, Великобритания

Оригинал публикации: Bankers and the neuroscience of greed