12 знаменитых судей, которых никогда не было

Судья Дредд. ‘Судья Дредд’ (1995 г.)

Судья Дредд (от англ. dread – страх, ужас) – это правосудие скорое и неотвратимое. Дредд, а также другие Судьи – персонажи не только из фильма с Сильвестром Сталлоне, это из комикса, посвященного миру ‘2000 AD’, придуманному британцами еще в 1970-е годы. Судья — это полицейский и судья в одном лице, осуществляющий правосудие на месте. И один из ‘отцов-основателей’, верховный судья Фарго, перед смертью горестно признает, что лучше бы ‘Судьям’ вовсе на свет не появляться, потому что их забота о законе быстро превратилась в диктатуру, которая, однако, не стала препятствием для произвола.

Судья Клод Фролло. ‘Горбун из Нотр-Дама’ (1996 г.) Анимационная адаптация романа Виктора Гюго ‘Собор Парижской Богоматери’.

Судья Фролло в оригинале был архиепископом, но авторы мультфильма решили сделать из него судью. Это главный антагонист, и весьма противоречивый. Он очень религиозен, но, одновременно, готов на убийство, ложь и прелюбодеяние, оправдывая свои действия ссылками на божью волю. Фролло презирает грязных и грешных простолюдинов, поэтому приказывает сжигать дома и убивать горожан, чтобы найти желанную Эсмеральду. В общем, страшный человек, что тут говорить.

Судья Дэн Хейвуд. ‘Нюрнбергский процесс’ (1961 г.).

Основная тема фильма – индивидуальная ответственность за массовые преступления. Поэтому первая задача, которую ставит себе судья Хейвуд – понять, как получилось, что подсудимый (немецкий судья Яннинг) выносил несправедливые смертные приговоры, которые способствовали в дальнейшем геноциду, почему немцы не хотели ничего знать о Холокосте. Процесс поставил перед председателем суда трудный выбор, между патриотизмом и правосудием. Судью призывали отнестись к подсудимым снисходительно, ради поддержки Германии в начинавшейся холодной войне с СССР. Но Хейвуд выбирает правосудие, приговаривает подсудимых к пожизненному заключению и обясняет им, что ‘последствия ваших решений начались, когда вы впервые приговорили к смерти невиновного’.

Судья Генри Харпер. ‘Чудо на 34-й улице’ (1994 г.)

Курьезное дело, которое пришлось рассматривать судье Харперу – элемент классического (пусть и осовремененного) сюжета, известного по рассказу Диккенса ‘Christmas Carol’ (букв. ‘Рожденственский гимн’, проще говоря, колядка). Ребенок волшебным образом получает на Рождество то, что в неволшебное время ему было бы недоступно. Процесс должен подтвердить или опровергнуть тезис, что Крис Крингл – это всамделишный Санта Клаус. Дело идет к плачевному концу, но все спасает маленькая девочка, которая приносит в зал суда не только кипу открыток, адресованных Санте, но и главное доказательство – купюру достоинством в $1. На обороте купюры написано ‘В Бога мы верим’ (In God We Trust). Судья понимает, что если Казначейство США верит в Бога без неопровержимых доказательств, то и жители Нью-Йорка имеют такое же право верить в Санту. Санта признан настоящим, а Крис – освобожден.

Судья Рой Снайдер. ‘Симпсоны’ (мультсериал, начался в 1989 г.)

В городе Спрингфилд, где живет самая знаменитая американская семья, с самого начала сериала был городской судья – Рой Снайдер. Он благодушно смотрит на мелкие правонарушения, в духе английской поговорки ‘Boys Will Be Boys’, в смысле ‘молодежь и подростки всегда хулиганят, ничего, перебесятся’. Впрочем, скоро он будет уже в Верховном суде США, а его место займет Констанция Харм. Имя и фамилия у нее говорящие – Constance означает ‘постоянство, стойкость’, а Harm – ‘вред, ущерб’. Все в Спрингфилде замерли в ожидании.

Судья Чемберлен Холлер. ‘Мой кузен Винни’ (1992).

Судья из маленького города, типичный представитель типажа, который можно обозначить как ‘пожилой, умный, справедливый, но понемногу впадающий в маразм’. Он плохо слышит, что усугубляется разницей в произношении, принятом в его городке и в Нью-Йорке, откуда и приехал ‘кузен Винни’ Гамбини, свежеиспеченный адвокат без опыта. Судья очень любит колотить своим молотком по столу, и поначалу ему не нравится адвокат подсудимых, потому что тот явно плохо знаком с процедурой и даже одет совершенно ‘неюридически’.
Судья: Мистер Гамбини?
Адвокат: Да, сэр?
Судья: Это было ясное, умное и продуманное возражение.
Адвокат: Спасибо, Ваша честь.
Судья (твердо): Отклонено!
Но все кончается хорошо – невиновность подсудимых доказана, закон восторжествовал.

Судья Дэниел Фелан. ‘Прослушка’ (сериал, 2002-2008).

Судья Фелан играет важную роль в сериале. Он дружит с Джимми Макнолти, главным героем – пьяницей, бабником и очень талантливым детективом. Поначалу он охотно дает разрешение на прослушку, которое другие судьи, вероятно, не дали бы, и в целом поддерживает расследование, не вызывающее у начальника Макнолти никакого энтузиазма – особенно когда выясняется, что свидетель на процессе, который вел судья Фелан, был подкуплен, что обеспечило оправдательный вердикт присяжных. Позднее судья обнаруживает, что решения ослабили его позицию. Но судья – тоже любитель женщин, и подруга Макнолти, помощница прокурора штата, использует интерес судьи, чтобы получить нужные санкции. В конечном итоге судья делает то, что и должен делать – помогает следствию и приговаривает виновных.

Судья Роберт Сандерс. ‘Юристы Бостона’ (сериал, 2004-2008 гг.).

Еще один ‘почти маразматик’ – он может на середине фразы забыть, о чем говорил только что, и объяснить изумленной публике, что категорически отказывается есть шпинат. Любит комически звучащие словечки и фразы, вроде ‘jibber-jabber’ (болтовня, англ.) и ‘poopycock’ (такого слова нет, но по контексту означает ‘ерунда, чушь’). Из-за его неспособности сосредоточиться надолго адвокаты им манипулируют, особенно главный герой – славный Алан Шор.

Судья Генри Бон. ‘Застава фехтовальщиков’ (сериал, 1992-1996).

Этот хоть и судья в летах, но по уму – полная противоположность предыдущему, судье Роберту Сандерсу. Он все помнит, все понимает, язвителен и прям в формулировках, ценит здравый смысл и, напротив, очень не любит попыток манипулировать терминами. В одном из эпизодов он рассматривает дело женщины, обвиняющей мужчину в изнасиловании – она утверждала, что он обманул ее с помощью комплиментов и затащил в постель, пользуясь тем, что она выпила бокал вина. Судья не без раздражения заметил, что все обманывают, когда ухаживают за женщинами, и признал подсудимого невиновным.

Пэй Сюань. ‘Речные заводи’ (китайский роман XIV века).

Средневековый персонаж с богатой биографией. В начале романа он был городским судьей, неподкупным, бесстрашным и немилосердным, чем заработал себе прозвище ‘Железное лицо’. Но его неподкупность привела к столкновению с коррумпированными чиновниками, которые подставляют судью, и Пея приговаривают к ссылке. По дороге его освобождают бандиты, к которым он и присоединяется. Вместе они сражаются против врагов государства, и в конечном итоге император прощает всех, а Пея назначает верховным военным судьей, а де-факто – просто Верховным судьей империи. Затем он со старыми товарищами участвует в войне, попадает в плен, откуда бежит, и по окончании войны император предлагает ему очередной важный пост – но Пей Сюань отказывается и возвращается туда, где он жил еще в бытность свою разбойником.

Судья Турпин. ‘Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит’ (2007 г.).

В викторианской ‘страшилке за один пенни’ про Суини Тодда никакого судьи Турпина не было. Он появился лишь в пьесе, написанной Кристофером Бондом в 1973 г. Там он и стал антагонистом главного героя (до тех пор Тодд был скорее сам себе врагом). В пьесе судья арестовывает и приговаривает к ссылке в Австралию Бенджамина Баркера, мужа Люси Баркер, которую он хочет заполучить, и вообще становится ее злым демоном – обманом заманив ее к себе домой, он насилует Люси, отчего она в конечном итоге сходит с ума. Затем он пытается жениться на ее дочери, но тоже безуспешно, а по ходу дела приговаривает к повешению ребенка за серию мелких преступлений. Но справедливость торжествует – судья становится жертвой интриги парикмахера Тодда, который на самом деле -тайно вернувшийся из Австралии Баркер, и умирает в подвале, истекая кровью, после того, как Тодд-Баркер перерезает ему горло.

Безымянный советский судья. ‘Жизнь Федора Кузькина’ (1989 г.).

Судья не имел имени ни в романе Бориса Можаева (‘Живой’), ни в последующей экранизации. Вероятно, смысл этого в том, чтобы сделать его символом, а не личностью – символом советского судьи новой, послесталинской эпохи, разбирающего дела по закону и совести. Сейчас, например, уже смешно слушать диалог, в котором судья объясняет, что подсудимый должен говорить ‘гражданин судья’, а свидетель – ‘товарищ судья’. Так или иначе, судья видит, что был нарушен закон, потому что подсудимый не был извещен о решении собрания колхоза должным порядком, к тому же подсудимый радеет о народной собственности – судья читает газетную статью об этом прямо на заседании, и потом секретарь читает ее вслух всему залу. Федор Фомич Кузькин оправдан, а оболгавшее его колхозное начальство – опозорено.