Без арбитражных судов, но с адвокатской монополией: юррынок Армении

В небольшой стране Армении маленький юррынок, где действуют в основном местные юрфирмы. В стране не представлено ни одного ильфа. Но есть армянские фирмы, созданные по американскому образцу, и аудиторские компании «большой четверки», которые оказывают юруслуги и увеличивают штат юристов. После судебной реформы все более востребованы услуги судебного представительства, а революция 2018 года подстегнула спрос на уголовных адвокатов, которые занимаются коррупционными делами.

Судебная система Армении

Основа правовой системы Армении – это ее Конституция, которая закрепляет принципы законности, разделения властей и независимости судов. Судебная система состоит из судов общей юрисдикции первой инстанции, апелляционных судов и Кассационного суда. Апелляционных судов три: гражданский (не менее 16 судей), уголовный и административный (не менее 18 судей). Все они заседают в Ереване. Там же расположен Кассационный суд, состоящий из двух палат – уголовной (6 судей) и гражданской и административной (11 судей). Его задача – обеспечить единообразие судебной практики и исправлять ошибки, которые влекут фундаментальное нарушение прав и свобод человека. 

Особняком стоит Конституционный суд, состоящий из 9 членов. Они не только проверяют иные нормативные акты на соответствие Основному закону, но и могут дать заключение об основаниях отрешить президента от должности или вынести постановление о том, что тот больше не может исполнять полномочия.

В отличие от России, Украины, Казахстана, в Армении нет специализированного арбитражного (хозяйственного) судопроизводства. Но юристы на это не жалуются. Единый подход – это, наоборот, хорошо. Старший партнер юрфирмы Concern Dialog Арам Орбелян приводит в пример российский опыт, когда Верховный и Высший арбитражный суды могли проявлять разные подходы к одним и тем же правоотношениям, в которых просто участвовали разные субъекты. 

В то же время пока недостаточно развиты третейские суды, которые могли бы быстрее и более специализированно рассматривать сложные коммерческие споры, отмечает Орбелян.

Там отдельно выделены административные суды. В административном судопроизводстве, как в российском, суд занимает более активную позицию, например, может по своей инициативе получать доказательства. «Административное право довольно развито, бюрократические процессы упрощены, процесс более «инквизиторский», а суд может и обязан предпринимать действия, чтобы выяснить обстоятельства дела и получить доказательства», – поясняет Орбелян.

Есть отдельные суды по делам о банкротстве.

Юристы и юррынок

В Армении действует адвокатская монополия. «Чтобы представлять интересы в суде, за исключением административного и конституционного суда, как правило, нужен статус адвоката», – говорит Орбелян. Есть некоторые исключения, например, представление интересов близких родственников или штатные юристы, которые защищают интересы работодателя, продолжает Унанян.

Юррынок в Армении маленький относительно других стран, и международные юрфирмы здесь не представлены. В то же время есть консалтинговые компании из «большой пятерки», например, офис PwC открыт в 2007 году и насчитывает около 30 человек. 

Почти все лидирующие аудиторские фирмы дают юридические консультации и постепенно увеличивают штат юристов и объем работы, делится партнер юрфирмы «AM» Давид Унанян. Но в то же время они в большей степени работают с корпоративными клиентами и в основном не берутся за разовые дела (судебные споры и т.п.).

Таким образом, практически весь юррынок Армении занят локальными фирмами и частнопрактикующими юристами и адвокатами. К последним чаще всего обращается население. А клиенты местных юрфирм – это обычно бизнес и иностранные холдинги, рассказывает Унанян. 10–15 местных юрфирм, созданных по американскому образцу, обслуживают американский, европейский, российский бизнес, продолжает Орбелян.

Юристы выделили практики, которые пользуются особым спросом.

По наблюдениям Орбеляна, в последние годы большие юрфирмы стали делать ставку на судебную практику, хотя изначально специализировались на сопровождении сделок. Раньше считалось, что юрист в суде – это посредник в передаче взяток, уровень коррупции был высоким, рассказывает юрист. Но в 2000-2010-е годы восприятие судов и роли адвоката изменилось параллельно с судебными и правовыми реформами, поясняет эксперт: «И большие юрфирмы тоже начали развивать интенсивно судебную практику. Тем более, экономика сейчас не в лучшем положении, поэтому крупных сделок не так много».

Еще один тренд – возросшая популярность уголовной практики.

Кроме того, в гражданских и административных (в том числе налоговых) спорах иногда появляется необходимость в уголовно-правовой защите клиентов, говорит Орбелян. Он отмечает недостаток адвокатов с уголовной специализацией, которые бы говорили не только на армянском, но и на иностранных языках (английском, русском).

Растущий спрос на корпоративные услуги Унанян связывает с тем, что у клиентов появилось понимание важности сопровождения бизнес-деятельности. Хотя чаще всего эту услугу заказывают клиенты с иностранным капиталом.  

Пандемия коронавируса, по наблюдениям Унаняна, пока не повлекла кардинальных изменений на национальном юррынке. Но есть тенденции снижения трат на корпоративные юридические услуги и ежемесячные/абонентские бюджеты. Меньше стало запросов на сопровождение новых инвестиций, делится юрист. 

На вопрос, сколько у Concern Dialog иностранных клиентов, ее старший партнер Орбелян ответил: «20–25%, хотя показатель может меняться из года в год в зависимости от состояния инвестиций на рынке». Но любая оценка, по его словам, условна, потому что иногда непонятно, как классифицировать некоторых клиентов, например, местных «дочек» российских и западных компаний.

Что касается сотрудничества между российскими и армянскими юрфирмами, то оно довольно активное в силу тесных экономических и других связей между государствами, отмечает Унанян: «Часто клиентам армянских юрфирм оказываются нужные юридические услуги в России, и адвокаты двух стран договариваются между собой».

Евгения Ефименко, ПРАВО