Фабрика доносов. Как украинцы по новому закону смогут стать “обличителями коррупции” и заработать миллионы

Украинцы смогут присоединиться к охоте на коррупционеров, которую объявили у Зеленского. Как уже писала “Страна”, совсем недавно парламент вернул “уголовку” за незаконное обогащение.

На последнем же заседании, в пятницу, 13 сентября, депутаты пошли еще дальше, и утвердили в первом чтении законопроект №1010 о “премиях” каждому, кто сдаст коррупционера.

Схема проста: вы “сливаете” правоохранителям фактаж, можно даже анонимно, и, если он подтвердится, и дело закончится судом с конфискацией, вам положено денежное вознаграждение. Можно получить до 12,6 млн гривен по каждому случаю. Причем, чем больше накопил ваш “подопечный”, тем больше денег вы получите.

Законопроект подал президент Владимир Зеленский, отметив как безотлагательный. Еще во время предвыборной кампании он обещал украинцам акцию “Сдай коррупционера” и 10% от суммы, награбленной нечистым на руку чиновником.

Впрочем, как рассказали нам юристы, в реальности охота на нечистых на руку чиновников может оказаться не такой денежной и безопасной, как кажется на первый взгляд.

“Страна” разбиралась как украинцы смогут зарабатывать на коррупционерах.

Армия “обличителей”

В новом законопроекте подробно прописано, как на практике должна выглядеть охота на коррупционеров. В частности, вводится институт неких “обличителей” – такой статус будут присваивать гражданам, которые согласятся “сигнализировать” об известных им случаях коррупции.

Определены три канала поступления информации: внутренний, внешний и регулярный.

Внутренний – это, к примеру, если о коррупционной схеме человеку стало известно по месту работы или службы.

Внешний канал – журналисты, общественные организации, активисты и др. То есть, теоретически, расследования “Страны” о схемах на госпредприятиях и в среде высокопоставленных чиновников тоже позволяют претендовать на премию от Зе.

А “регулярные каналы” – это “горячие линии” в НАЗК, НАБУ, ГБР, где сообщения можно оставлять анонимно.

“Обличителям” и их семьям обещают защиту и всяческую поддержку по аналогии с программами защиты свидетелей. Человека, который раскрыл схемы руководства запрещается увольнять с работы, ему положен бесплатный адвокат, а в случае угрозы безопасности – и охрана.

Главное – фактаж. Даже если поступит анонимный “сигнал”, правоохранители должны будут проверить информацию, на что им дается 15-30 дней. То есть, дело открывается в любом случае.

“Интересно, что сами обличители не будут нести никакой ответственности, даже если их “сигнал” не подтвердиться. Другими словами, можно попросту придумать какую-то историю, отомстив таким образом, скажем, своему руководству. И человека нельзя будет привлечь за клевету и ущерб деловой репутации, получить компенсацию морального ущерба. Такие изменения специально предлагается внести в Гражданский кодекс. То есть – это фактически начало “эпохи всеобщего стукачества”, – говорит глава адвокатской компании “Кравец и партнеры” Ростислав Кравец.

“Открывается простор для фантазии в корпоративных войнах за передел собственности и сфер влияния в политике. Поскольку иногда одного лишь заявления будет достаточно для уничтожения репутации политика или топ-менеджера компании, проведения там обысков, задержаний и т. д. Это при том, что для “обычных” заявителей в Уголовном кодексе предусмотрена вполне реальная ответственность за заведомо неправдивое сообщение о преступлении – до 5 лет лишения свободы”, – добавил адвокат, партнер АО “Радзиевский и партнеры” Анатолий Яровой.

До 12,6 миллионов за каждого коррупционера

Правда, выгодно охотиться можно не на всех коррупционеров. Выплаты будут положены лишь по делам, в которых идет речь об ущербе государству, превышающий в 5 тысяч раз и более размер прожиточного минимума для трудоспособных лиц (на данный момент это порядка 10 млн гривен). За “мелочь” платить не будут, можно получить лишь моральное удовлетворение.

Но если попалась крупная “рыба” и нарытый вами компромат подтвердится, дело дойдет до суда и обвинительного приговора, то можно рассчитывать на ту самую премию, которую обещал Зеленский.

В законопроекте прописано, что “вознаграждение определяется судом в пределах 10% от денежного размера предмета коррупционного преступления”. Но при этом размер “премии” не может превышать 3 тысяч минимальных зарплат. То есть, при нынешнем уровне минималки около 4,2 тысячи гривен, можно получить до 12,6 млн гривен.

Но, не исключено, что придется делиться: если одного и того же коррупционера сольет несколько сознательных граждан, деньги разделят на всех “с учетом важности сообщенной информации”. Как будут определять эту “важность” – неясно, – говорит Кравец.

В проекте также прописано, что награда выплачивается из госбюджета.

“При этом сам ущерб может быть так никогда и не взыскан. Ведь для этого нужно разыскать и арестовать активы, реализовать их. Для этого одного приговора недостаточно. К тому же, нанесенный ущерб и реально возмещенные средства – это две большие разницы. То есть, обличитель получит вознаграждение, которое государство может так никогда и не покрыть за счет преступника. Это открывает возможности для коррупционеров в системе, включая, например, искусственное завышение суммы убытков для получения “правильным” изобличителем как можно большей награды из бюджета”, – считает Яровой.

Игра на деньги

В экспертном сообществе проект критикуют.

“Это уже какое-то реалити-шоу начинается. Причем, в законопроект заложили классические представления украинцев о коррупции – пачки долларов, драгоценности и все то, что мы привыкли понимать под “незаконным обогащением”. Но на самом деле в 90% случаев коррупция – это сложные схемы и механизмы отмывания средств, запутанные цепочки офшоров и счетов в западных банках. Большинство рядовых украинцев, которым предлагают “сдавать коррупционеров” попросту не могут получить такую информацию. А, если какие-то подозрения и будут, то эти улики можно считать разве что косвенными, их не хватит для суда. Если же не будет обвинительного приговора, то не будет и денег. Получается обычная профанация: вроде президент не обманут электорат, но и выполнить все условия для получения денег почти нереально”, – считает экономист Алексей Кущ.

Адвокат, партнер АО “Радзиевский и партнеры” Анатолий Яровой заметил сразу несколько рисков, которые, вместо того, чтобы бороться с коррупцией, позволят построить новые схемы.

“Первый – это “фильтр” сообщений в виде Национального агентства по противодействию коррупции, которое становится, по сути, “оператором” по получению сообщений изобличителей. У него будет 10 дней на проведение проверки полученной информации. Это при том, что Уголовный процессуальный кодекс обязывает правоохранительный орган вносить сообщение о преступлении в Единый реестр досудебных расследований сразу, без дополнительных проверок. Что будет происходить в течение этих 10 дней? Где гарантии, что объект “донесения” не получит о нем информацию и не попытается “уладить дело”? Почему “фильтром” становится такой институционально неустойчивый институт как НАПК, а не, например, суд или НАБУ?”, – удивляется юрист.

Второй риск, по его мнению, – невозможность проводить полноценное расследование на основании заявления обличителя.

“Например, в досудебном процессе есть такая форма следственных действий как очная ставка заявителя и подозреваемого. Поскольку изобличитель может быть анонимным, то такую ставку провести невозможно”, – говорит Яровой.

Кстати, тут же возникает еще одна коллизия – правоохранителям, которые ведут дело, такие крупные суммы премий никогда не платят. Поэтому им будет выгоднее слить через каких-то знакомых “обличителей” информацию о коррупционере (по материалам своего же расследования) и получить свои 10%.

“Самый “вкусный” риск – это система вознаграждений для обличителей. Кому может быть известно о крупных преступлениях (на 10 млн гривен и больше)? Преимущественно – только инсайдерам либо самим же правоохранителям, которые ведут длительное расследование. Кроме того, неясно с суммой вознаграждения – до 10% от ущерба. Это означает, что судья на собственное усмотрение будет определять, кому давать 1%, а кому – 10%. Прописанные в законопроекте критерии – туманны. Например, “степень важности предоставленной информации”. Это очень оценочный критерий. Такой подход может привести к коррупции”, – считает юрист.

“Это проект, возможно, имел бы смысл, если бы в пакете с ним приняли закон о частных детективах – “охотниках за коррупционерами”. В этом случае они могли бы частично разгрузить государственные правоохранительные органы, – отметил Алексей Кущ.

“Последствием этого закона будет погружение чиновников в атмосферу тотального хаоса и страха. Подавляющее большинсво чиновников – это и так бедные зашуганные люди, у которых доступ к коррупционным потокам – лишь в мечтах. Те же, кто на этих потоках сидят – они и так прекрасно известны правоохранителям. И их не трогают не потому, что об их коррупции никто не знает, а потому, что они, и те, кто их поставил, решают вопросы. И точно также и продолжат эти вопросы решать. Поэтому нужно не доносы поощрять, а вычищать правоохранительную систему и суды. Реальными же жертвами анонимок, если закон вступит в силу, станут чиновники мелкого и среднего звена, которых таким образом будут сбивать с должностей многочисленные “доброжелатели”, – сказал “Стране” чиновник одного из ведомств.

Людмила Ксенз, СТРАНА.UA