Совращая ребенка, взрослый не может разумно ожидать конфиденциальности в Интернете

Мужчина, который был осужден за то, что совращал 14-летнюю девочку через Интернет, не рассчитывал на приватность в своих онлайн-общениях с «Линн», которая на самом деле была сотрудником полиции под прикрытием, об этом указал Верховный суд Канады, в постановление, в котором судьи разошлись в подходах к неприкосновенности частной жизни.

В деле  Р. против Миллса большинство Верховного суда установили, что «взрослые не могут разумно ожидать конфиденциальности в Интернете с детьми, которых они не знают».

В деле, касающемся законности следственных действий по сбору информации при совращении детей через Интернет, перед Верховным судом были поставлены вопросы о том, является ли метод расследования, использованный в этом деле, необоснованным поиском и арестом, и перехватила ли полиция в этом случае эти сообщения без судебного разрешения, предусмотренного Уголовным кодексом.

После того, как сотрудники полиции под прикрытием создали две фиктивные онлайн-личности 14-летних девочек, осуждённому было предъявлено обвинение: доказательства Короны включали в себя электронные письма, отправленные заявителю по электронной почте, и фрагменты электронных писем, найденных на компьютере заявителя, которые соответствовали частям электронных писем, отправленных по электронной почте.

Некоторые из электронных писем содержали материалы сексуального характера, а некоторые — о встрече с одной из девочек «Линн» в парке; осуждённый прибыл в парк при обстоятельствах, соответствующих договоренностям. Сотрудники полиции связали некоторые электронные письма с социальными сетями осуждённого и использовали программу для снятия скриншотов для захвата видео с персональных компьютеров для захвата сообщений электронной почты.

Заявитель стремился исключить снимки экрана и электронные письма из доказательств, обвиняя полицию в том, что это было результатом необоснованного обыска, и что он имел разумные ожидания конфиденциальности в своих онлайн-сообщениях.

В своих суждениях суд указал, что апеллянт не имел разумных ожиданий о неприкосновенности частной жизни. В частности, он не мог претендовать на неприкосновенность частной жизни, которая была объективно разумной в этих обстоятельствах. Он общался с кем-то, кого он считал ребенком, который был ему незнаком, и офицер под прикрытием знал это, когда создавал ненастоящую страницу в сети. Отсюда следует , что это не требует предварительного разрешения суда. Суд признал, что дети особенно уязвимы для сексуальных преступлений, а Интернет предоставляет больше возможностей для сексуальной эксплуатации детей. Усиление защиты детей от того, чтобы они стали жертвами сексуальных преступлений, жизненно важно в свободном и демократическом обществе, — отметил судья Браун в своих соображениях.

Судья Андромаха Каракацанис также указала, что, когда сотрудники полиции под прикрытием общаются в письменной форме с отдельными лицами, фактически не происходит обыска или изъятия корреспонденции, поскольку человек не может разумно ожидать , что их слова будут храниться в тайне от человека, с которым он общается. В этом случае сотрудник полиции под прикрытием, изображающий из себя «Линн», побеседовал с заявителем через Facebook и электронную почту, что, по мнению Каракацанис, не отличалось от личного разговора с сотрудником под прикрытием, а скриншоты, сделанные полицией, были просто копиями полученных разговоров.

Полиция должна получить судебное разрешение на прослушивание телефонных разговоров, но для личных бесед такого требования не существует.

Лишь судья Шейла Мартин, хотя и согласилась с итоговым решением по делу, все же указала на нарушение по делу. Она согласилась с судьей первой инстанции в том, что апеллянт действительно ожидал неприкосновенности частной жизни и что для поиска и захвата цифровых сообщений требуется разрешение; однако в этом случае не было необходимости исключать доказательства, поскольку это привело бы к дискредитации отправления правосудия.

Однако юристы уже критикуют такую позицию суда: «Если мы признаем, что полицейскому требуется разрешение для прослушивания телефонных разговоров, — говорит адвокат Джилл Прессер, полицейские должны требовать разрешения для перехвата цифровой связи, поскольку на данный момент между телефонной и цифровой связью нет никакой разницы».