ЕСПЧ: подготовка экспертного заключения сотрудником ОВД нарушила права обвиняемого

Суд напомнил о фундаментальном значении права на справедливое судебное разбирательство, согласно которому оно должно быть состязательным и гарантировать необходимое равенство сторон между обвинением и защитой.

По мнению одного из экспертов «АГ», выводы Суда о нарушении баланса прав сторон основаны не только на том, что экспертиза производилась заинтересованным лицом, но на совокупности обстоятельств, включая позицию судов и то, что проводившая экспертизу сотрудница правоохранительных органов ранее проводила проверку, послужившую основанием для привлечения заявителя к уголовной ответственности. Другой отметил, что в рассматриваемом случае Страсбургский суд применил стандартный алгоритм рассмотрения жалоб, связанных с нарушением принципа равенства в судебном процессе.

Европейский Суд вынес Постановление по делу «Проскурников против России» по жалобе бывшего главврача больницы Геннадия Проскурникова, который пожаловался на нарушение его права на справедливое судебное разбирательство, выраженное в том, что в основу обвинительного приговора в его отношении было положено экспертное заключение, выполненное сотрудником правоохранительных органов, которая проводила проверку, ставшую основанием для возбуждения уголовного дела.

Геннадий Проскурников занимал должность главного врача Мытищинской городской больницы. В мае 2008 г. и.о. начальника Следственного отдела № 2 Управления по налоговым преступлениям ГУВД Московской области полковник Ш. поручил провести проверку этого учреждения, одним из проверяющих стала подполковник К. По итогам проверки главврачу больницы были предъявлены обвинения в злоупотреблении служебным положением и растрате.

В марте 2009 г. по поручению следователя подполковник К. провела судебно-экономическую экспертизу, в частности для определения размера ущерба от преступления, и подготовила заключение, которое было приобщено к материалам дела в качестве доказательства. Впоследствии Геннадий Проскурников обратился в суд с ходатайством об исключении заключения из числа доказательств, поскольку К. не имела права проводить судебно-медицинскую экспертизу по его делу, а также о назначении независимого эксперта, однако суд отклонил ходатайство, ссылаясь на отсутствие такой возможности.

В суде Геннадий Проскурников не признал свою вину и оспаривал экспертное заключение, сделанное подполковником К. По его мнению, заключение было необъективным, так как его автор участвовала в проверке больницы, по итогам которой ему были предъявлены обвинения. Тем не менее в октябре 2010 г. он был признан виновным и приговорен к двум с половиной годам лишения свободы, с запретом занимать государственные должности. Приговор строился на основе показаний свидетелей, в том числе коллег подсудимого и пациентов, проходивших лечение в больнице, а также на основе экспертного заключения К.

Впоследствии Мособлсуд оставил приговор в силе, исключив допнаказание в виде запрета занимать государственные должности. Вышестоящий суд счел, что первая инстанция верно определила вину Проскурникова, основанную в том числе на заключении К.

В жалобе в Европейский Суд Геннадий Проскурников сослался на нарушение ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Право на справедливое судебное разбирательство»). Он отметил, что суд первой инстанции отказался назначить независимого судебного эксперта и основывался на выводах сотрудницы правоохранительных органов, ранее принимавшей участие в проверке, по итогам которой ему были предъявлены обвинения. По мнению заявителя, экспертное заключение, выполненное подполковником К., сыграло ключевую роль в вынесении обвинительного приговора, поэтому уголовное судопроизводство по его делу не было состязательным. В связи с этим мужчина потребовал присуждения ему 9,4 млн руб. в качестве компенсации материального ущерба, 2 млн руб. в виде компенсации морального вреда и 450 тыс. руб. в качестве возмещения судебных расходов.

В возражениях Правительство РФ утверждало, что уголовный процесс по делу заявителя был справедливым и состязательным, а экспертное заключение К. было лишь одним из доказательств обвинения, наряду с другими. Российская сторона отметила, что заявитель мог обжаловать спорное экспертное заключение в национальном суде.

После изучения материалов дела ЕСПЧ напомнил о фундаментальном значении права на справедливое судебное разбирательство, согласно которому уголовное разбирательство должно быть состязательным и гарантировать необходимое равенство сторон между обвинением и защитой. При этом Суд указал на обоснованность сомнений заявителя касательно нейтральности эксперта, когда его выводы фактически привели к возбуждению уголовного дела.

Европейский Суд отметил, что в рассматриваемом деле экспертное заключение, подготовленное К., непосредственно касалось состава преступления, в котором обвинялся заявитель, поэтому он отклонил доводы российского правительства о том, что выводы эксперта не имели решающего значения для вынесения обвинительного приговора в отношении заявителя. При этом, как подчеркнул ЕСПЧ, К. не была назначенным судом экспертом, а подготовленное ею заключение было использовано гособвинением в качестве доказательства вины подсудимого. При этом Геннадий Проскурников не смог оспорить факт назначения К. в качестве эксперта и поставить перед ней вопросы, а также был лишен возможности оспорить его в суде.

Таким образом, Страсбургский суд выявил нарушение ст. 6 Конвенции и отметил, что данное обстоятельство само по себе является компенсацией морального вреда, так как ст. 413 УПК РФ предусматривает основания для возобновления внутреннего судебного разбирательства по уголовному делу. При этом ЕСПЧ указал на отсутствие причинно-следственной связи между выявленным нарушением и заявленным материальным вредом, но присудил заявителю 1,5 тыс. евро в возмещение понесенных судебных издержек.

Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов отметил, что в рассматриваемом случае Страсбургский суд применил стандартный алгоритм рассмотрения жалоб, связанных с нарушением принципа равенства в судебном процессе: судьи выяснили, насколько весомым было выполненное подполковником МВД экспертное заключение для вынесения приговора, изучили статус эксперта и тот факт, была ли она назначена судом или нет, а также выяснили ее участие в проверке, повлекшей возбуждение дела. «ЕСПЧ выразил сомнения в нейтральности данного эксперта. Судьи Страсбурга отметили, что у заявителя не было возможности предоставить альтернативное экспертное заключение, а апелляционная инстанция никак не отреагировала на этот пробел», – отметил он.

По мнению эксперта, вынесение постановления европейскими судьями в усеченном составе и по упрощенной процедуре наводит на мысль, что такого рода ситуации, когда «экспертами» по уголовным делам (особенно экономическим или коррупционным) становятся действующие сотрудники правоохранительных органов, являются очевидно недопустимыми и не должны повторяться.

Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин отметил, что вопросы обеспечения равенства прав сторон при производстве судебной экспертизы неоднократно ранее рассматривались Европейским Судом. «В деле Проскурникова вывод ЕСПЧ о нарушении баланса основан не только на том, что экспертиза произведена заинтересованным лицом, но на совокупности обстоятельств, включая позицию судов и то, что проводившая экспертизу сотрудница правоохранительных органов ранее проводила проверку, послужившую основанием для привлечения заявителя к уголовной ответственности», – пояснил он.

По словам эксперта, ранее ЕСПЧ уже формулировал позицию о том, что, если эксперты являются сотрудниками одной из сторон, это еще не является достаточным для признания разбирательства несправедливым (дело «Шулепова против России»). При этом должен учитываться ряд факторов: положение, которое занимают эксперты на всем протяжении разбирательства, способ исполнения ими своих обязанностей и способ оценки судьями экспертного заключения.

«Относительно ситуации с участием в экспертизах заинтересованных лиц следует помнить и использовать Определение КС РФ от 30 июня 2020 г. № 1394-О, которым признано, что проведение экспертизы заинтересованными лицами само по себе не является нарушением конституционных норм и не во всех случаях ведет к нарушению равенства прав сторон. КС РФ считает, что права лиц, привлеченных к уголовной ответственности, связанные с производством судебной экспертизы, обеспечиваются тем, что в силу п. 5 ч. 4 ст. 47 и п. 8 ч. 1 ст. 53 УПК РФ стороной защиты может быть заявлен отвод эксперту по любому из оснований, предусмотренных ст. 70 данного Кодекса, в том числе в связи с его служебной или иной зависимостью от сторон или их представителей», – полагает Сергей Охотин.

В связи с этим он дал несколько рекомендаций тем, кто готовится к обращению в ЕСПЧ по основаниям необъективной экспертизы в случае проведения ее заинтересованными лицами. «Обязательно заявлять мотивированный отвод такому эксперту, заявлять ходатайство о проведении дополнительной или повторной экспертизы, предоставлять рецензию на заключение, полученную у независимых экспертов. При нарушении требований ст. 198 УПК ставить дополнительные вопросы, заявлять отвод эксперту, далее заявлять ходатайство о признании недопустимым доказательством. Тогда в дальнейшем будет возможность реализовать все это в ЕСПЧ. Что касается рассматриваемой ситуации, полагаю, что хотя решением ЕСПЧ и не присуждена справедливая компенсация морального вреда, но данное решение Европейского Суда будет реализовано через п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, приговор будет отменен, а заявитель получит компенсацию через процедуру реабилитации в рамках национального законодательства», – предположил юрист.