В России дело о взяточничестве приподняло завесу над кремлевскими интригами

“Появились признаки раскола в российской элите – группе олигархов и других верных приверженцев из окружения президента Владимира Путина, которые приобрели огромное богатство за почти 20 лет сотрудничества “на приятельской ноге” с правительством”, – утверждает корреспондент The New York TimesЭндрю Э. Крамер.

“В то время как экономика стагнирует на фоне международных санкций и низких цен на нефть, громкое дело о взяточничестве стало наглядным примером того, как самые привилегированные в стране участники игры взялись бороться за куски усохшего экономического “пирога”, добиваясь преимуществ над соперниками с помощью судов и сотрудников правоохранительных органов, которые, по распространенному мнению, уязвимы перед коррупцией”, – говорится в статье.

“Согласно стенограмме, которая была зачитана вслух стороной обвинения в московском суде, на заседании по этому делу, двое мужчин (оба – кремлевские инсайдеры) вначале с усердной учтивостью вели беседу, записанную скрытыми подслушивающими устройствами, хотя один готовился обречь другого на долгий тюремный срок”, – пишет автор. Ниже он приводит цитаты из записи разговора Игоря Сечина и Алексея Улюкаева, которая просочилась в прессу.

“На деле разговор был вовсе не дружеским. Сечин, со своей стороны, теперь утверждает, что Улюкаев ранее требовал взятку за то, чтобы упростить одобрение сделки в нефтяной сфере. Согласно рассказу Улюкаева, он принял подарок – корзинку с колбасой и сумку с вином, и только потом обнаружил, к своему удивлению, два миллиона долларов наличными, которые лежали вместе с другими гостинцами”, – говорится в статье.

Аналитики называют случившееся тревожным признаком для политической атмосферы в России. “По их словам, при наихудшем сценарии это дело может возвещать о возвращении к советским традициям, когда служба в министерствах была “хождением по канату” над ГУЛАГом”, – пишет автор.

По мнению “Новой газеты”, операция, которая вылилась в арест Улюкаева, была призвана “минимизировать влияние так называемых либералов в правительстве”.

“Между этими двумя людьми шла долгая борьба”, – утверждает издание. По словам автора, Сечин ратовал за возврат России к господству государства в экономике, а Улюкаев “был представителем либерального крыла, но, похоже, потерпел поражение в дебатах”.

Сечин обвинил Улюкаева в требовании взятки взамен на прекращение возражений против приобретения “Роснефтью” “Башнефти”. “Эта купля-продажа была объявлена приватизацией; Улюкаев возражал, что это не может быть приватизацией, если покупатель – госкомпания”, – говорится в статье.

“Игорь Бунин, глава “Центра политических технологий”, сказал, что дело было не только в том, что Улюкаев препятствовал попыткам Сечина расширить государственную нефтяную компанию. Он впал в немилость, сообщая Путину гнетущие оценки состояния экономики, что частично предрешило его судьбу”, – говорится в статье.

“У нас система царизма, – сказал Бунин. – Нельзя расстраивать президента, заявляя: “Ваши планы ведут к катастрофе”.

Издание комментирует: “И все же не все обернулось в пользу Сечина. Преобладало мнение, что судебное разбирательство будет закрытым, но на почти все заседания допускаются журналисты и становятся известны карикатурные подробности “операции с ловлей на живца”, в которой участвовал Сечин, – например, существование корзинки с колбасой”.

Источник: The New York Times