Расследование BuzzFeed: как партнер Трампа по гольфу ушел от египетского суда

Как международный арбитраж помог предпринимателю из Дубая, основателю компании Damac Properties Хуссейну Саджвани, избежать наказания за хищение миллионов долларов госсредств Египта – во втором материале из серии публикаций.

Даже в мире показной роскоши, населенном дубайскими магнатами недвижимости, Хуссейн Саджвани (Hussain Sajwani) и его компания Damac Properties выделяются. Его поощрения кричащие — купить апартаменты или ‘Ягуар’. Он был партнером Дональда Трампа в играх по гольфу на курорте Damac в Дубае. Он разыгрывал в лотерею частный самолет и собственный остров на Карибах.

В середине его стремительного взлета он начал смотреть за пределы богатых нефтью ОАЭ, и в 2006 году вышел на привлекательный новый рынок — рынок Египта, управляемого Хосни Мубараком. Высокопоставленные чиновники коррумпированного режима, в том числе премьер-министр, ездили в Дубай и закрепили новое партнёрство, демонстративно заключив соглашение. В течение пяти лет, на заре исторической революции 2011 года, заставившей Мубарака уйти, суд Египта признал Саджвани и министра туризма страны виновным в сговоре при заключении земельной сделки, наносящей ущерб населению Египта, и приговорил обоих к пяти годам тюрьмы.

В Египте царило смятение, власть находилась в руках военных, на улицах по-прежнему проходили протесты и Братья Мусульмане не стеснялись в средствах, стремясь к победе на выборах. Уголовные дела в Египте часто рассматривались с серьезными нарушениями, и корпоративные юристы Каира заявляли, что военные власти используют коррупционные дела, чтобы усмирить протестующих и свести политические счёты. Но рвение в антикоррупционной борьбе помогло разжечь события на площади Тахира, и ряду активистов и обычных египтян вердикт суда, о котором раньше не могли и подумать, сигнализировал, что обогатившиеся на полюбовных договорах с режимом элиты больше не могут быть выше правосудия.

Но затем представители этих элит стали использовать новое оружие: ISDS. Одним из первых его применил Саджвани. Сын владельца магазина в Дубае, Саджвани восстал против консервативного отца и отправился в США, где получил степень бакалавра экономики в Вашингтонском университете. Когда он вернулся в ОАЭ, он продалал таймшеры и основал кейтеринговую компанию. К 2002году он понял, что настоящие деньги можно заработать в недвижимости, и основал компанию Damac Properties. Компания быстро стала ведущим игроком на быстро растущем рынке недвижимости Дубая и начала экспансию за рубеж.

Египет его поддержал. Авторитарное правительство Хосни Мубарака расстелило красную дорожку для зарубежного бизнеса с хорошими связями. Министры распродавали госактивы — землю, заводы, сети магазинов — по бросовым ценам и, в процессе, становились богаче, чем можно было бы предположить, опираясь исключительно на чиновничью зарплату.

Во время, когда Саджвани вышел на рынок Египта, коррупция уже ежегодно лишала государство около $6 млрд, свидетельстует анализ, проведенный базирующейся в Вашингтоне некоммерческой организацией Global Financial Integrity, отслеживающей нелегальные финансовые потоки. В это время больницы и школы приходили в упадок, безработица выросла, и один из пяти жителей Египта выживал на менее чем $2 в день, констатировал Всемирный банк. По некоторым оценкам, большинство из 17 млн жителей Каира живут в «неофициальном жилье» – разваливающихся домах или зловонных трущобах, обычно без воды или электричества.

Среди этой нищеты — яркие биллборды, продающие шикарную недвижимость Саджвани, зеленеющие на фоне мрачного городского пейзажа. ‘Это было так прозрачно, так очевидно — можно было наблюдать это каждый день, – говорит Махер Хамуд (Maher Hamoud), бывший главред в то время одной из главных газет Египта. – Каждый видел эти биллборды, и каждый знал об этом параллельном мире, недоступном для большинства людей.’

Первый проект Саджвани — не просто шикарный курорт. Он собирался реализовать самый крупный проект ‘туристического рая’ — 11 квадратных миль вилл, торговых центов, апартаментов, гаваней, и даже парк экстремального спорта — и всё это на солнечном побережье Красного моря, популярного среди состоятельных иностранных туристов и богатых египтян. Вскоре те, кому это было по карману, могли ‘жить в роскоши’ – слоган Damac — найдя ее всего в нескольких часах езды от Каира.

Когда газета Хамуда спросила, сколько Damac заплатил за этот огромный участок земли, который ранее принадлежал государству, отвечать на этот вопрос в компании отказались. ‘Разглашение частных сведений неприемлемо, – заявил он. – А мы частная компания.’

Госкомитет определил, что землю надо продать не меньше чем за $3 за квадратный метр. Но судебные документы, оказавшиеся в распоряжении BuzzFeed News, демонстрируют, что министр по туризму в правительстве Мубарака Зухаир Гарана (Zuhair Garana) продал премиальный участок компании Damac менее чем за $1 за квадратный метр.

Почти пять лет спустя Damac всё еще не построила курорт, и не выплатила Египту даже минимальную стоимость земли, свидетельствуют документы обвинения.

В марте 2011 года, вскоре после революции, которая привела к уход Мубарака, Саджвани и Гарану обвинили в сообщничестве при заключении сделки, которая лишила Египетский народ более $41 млн. Кроме того, по версии обвинителей, на участке на Красном море находилось месторождение нефти, так что по египетским законам продавать ее для туристического проекта было незаконно.

Два месяца спустя суд Египта признал Саджвани и Гарану виновными в коррупции (Позже суд снял отменил приговор Гаране.) Суд постановил, что у Саджвани, который не приехал в Египет для участия в процессе, конфискуют землю, а сам он должен выплатить штраф и провести пять лет за решеткой.

Вердикт вызвал беспокойство в бизнес-сообществе, свидетельствовали корпоративные юристы из Каира. Многие представители бизнеса начали активно продавать землю, некогда принадлежавшую государству, опасаясь, что следующими в очереди на приговор станут они.

Сам Саджвани планировал еще два проекта в Египте — закрытый комплекс под названием Гайд Парк и торговый молл Парк Авеню — и они тоже фигурировали в расследованиях, следует из некогда секретных документов. В них говорится, что в ходе сделок Саджвани вместе с министром по недвижимости незаконно выручили сумму, эквивалентную полумиллиарду долларов, продав объекты раньше, чем это было возможно по закону, а деньги направили за границу, используя сеть холдинговых структур. Правительству же Саджвани так и не выплатил полностью сумму, которую задолжал за землю. Обвинения в рамках расследования этого инцидента ему не предъявляли.

Но хотя Мубарак и покинул свой пост, он успел сделать приятный сюрприз инвесторам вроде Саджвани. Таким подарком стала одна из крупнейших в мире сетей инвестиционных соглашений — в два раза масштабнее, чем система соглашений США, – которая позволяла иностранным бизнесменам подавать иски против Египта в рамках ISDS. Спустя неделю после приговора Саджвани по делу о сделке на Красном море компания Damac, пользуясь одним из таких соглашений, подала иск к Египту в арбитраж одного из ответвлений Всемирного банка.

Компания рассказала о деле в демонстративном сообщении от одного из юристов из ее команды — американца, который начал карьеру самым молодым республиканским законодателем Техаса. ‘Уголовное преследование, обвинение и приговор г-ну Саджвани — классический случай ‘виновности по ассоциации’,- написал Кен Флериет (Ken Fleuriet) из американской юрфирмы King & Spalding. – Ведение бизнеса с прежним режимом — не преступление.’ Сделка, утверждал он, была ‘полностью добросовестной’ и ‘была полностью одобрена уполномоченными на это египетскими чиновниками, занимающими соответствующие должности в период ее совершения’. Флериет не ответил на запрос комментария (Позже дело перешло к другой юрфирме, лондонской Clifford Chance). Аргумент, что правительство одобрило сделку, а значит она не может быть неправомерной, стал шаблоном, которым пользовались и другие представители бизнеса, столкнувшиеся с похожими обвинениями.

Сью Эллен (Sue Ellen) начала работать в инхаусе Damac в Египте после того, как сделка с землёй закончилась для Саджвани юридическими сложностями. Она уволилась год спустя, потому что, по ее словам, чувствовала себя некомфортно из-за практик, принятых в компании. Когда ее допрашивали в рамках дела о Красном море, она сказала, что подробностями ‘не интересовалась’ и не знала о деталях. Но свою магистерскую диссертацию она посвятила преступлениям ‘белых воротничков’ в Египте.

Говоря в целом, она отметила: ‘Они очень-очень умные люди – инвесторы и представители власти.’ И привела пример, как можно незаметно дать взятку. ‘Я даю вам виллу, таунхаус, но не оформляю его на вас. Имя будет другое, но вы — бенефициар’. Отметила и другие типичные приемы: ‘Это могут быть часы Rolex, бесплатные апартаменты. Если у вас есть сын, он может поработать в компании с огромной зарплатой. Так что это не только непосредственно взятки, но и другие менее заметные вещи.’

Подав жалобу в рамках ISDS, Саджвани вывел свое дело из египетской судебной системы и передал ее в руки трех частнопрактикующих юристов в Париже. Своим арбитром он выбрал американского юриста, который часто представлял бизнесменов в международных третейских разбирательствах. А в помощь ему нанял лучших юристов ISDS.

Для Египта потренциальный ущерб был очень велик — особенно в момент, когда страна пыталась оживить идущую ко дну экономику. Египет предпочел внесудебное урегулирование дела.

Условия остались в тайне, но три юриста, представляющие компанию, описали ключевые моменты соглашения. Damac выплатил некоторую сумму властям. Юристы Саджвани отказались сказать, сколько именно, хотя один из них говорил о ‘тревом расчете’.

Но основным выигрышем для Саджвани, как согласились все трое, стало то, что в обмен на отказ от разбирательств в рамках ISDS Египет согласился отменить пятилетний тюремный срок и завершить расследования, касающиеся других сделок. Человек, в отношении которого был вынесен приговор за сговор при сделке, которая обошлась Египетскому народу в миллионы долларов, вышел сухим из воды.

Представитель Damac отказался связать нас с Саджвани. В ответ на письмо, в котором были попытки уточнить ряд деталей произошедшего, он написал: ‘Материал имеет отношение к вопросам, урегулированным в 2013 году. Утверждения, которые вы делаете в письме, не соответствуют фактам. Поскольку вопросы касаются формального урегулирования дела, мы не уполномочены давать дальнейшие комментарии’. На вопрос о том, какие именно факты не верны, представитель фирмы отвечать отказался.

Дело Damac – одно из первых дел послереволюционного Египта и одно из первых дел ISDS, принесших нужный заявителю результат — стало примером, которому вскоре последовали другие опальные руководители компаний.

‘Damac и последовавшие за ним многие другие иски заставили их сказать, ‘знаете что, нет. Должен быть другой путь’, – говорит Гиргис Абд Эль-Шахид (Girgis Abd el-Shahid), юрист, представляющий интересы корпоративных клиентов, который помогал в работе над жалобой Саджвани. ‘Я думаю, что после дела Damac Египет усвоил урок’.

К тому моменту, как Египетской революции исполнился год, страна столкнулась с большим количеством жалоб, поданных в рамках ISDS, чем большинство других государств, и корпоративные юристы в Каире рассказали BuzzFeed News, что еще больше представителей бизнеса планируют подать аналогичные иски.

Возможные последствитя некоторых из таких разбирательств будут разрушительны для страны — только одна из компаний угражает подать $8-миллионный иск. Кроме того, дела ISDS ухудшают бизнес-репутацию страны в момент, когда египетской экономике особенно необходим приток иностранных инвестиций.

Практически во всех случаях власти пытаются договориться.

В одном деле суд Египта нашел коррупцию в сделке по покупке зарубежным инвестором завода. Сделка, согласно судебным документам, была аннулирована. Но после подачи жалобы ISDS власти согласились заплатить $54 млн в рамках урегулирования претензий — почти в два раза больше, чем компания двумя годами раньше заплатила за завод, говорится в новостных сообщениях и документах, изученных BuzzFeed News. Юрист,п редставляющий интересы компании, заявил, что его клиент не был признан виновным в преступлении, и фирма «много инвестировала» в завод после его покупки.

В другом деле еще один девелопер Дубая фигурировал в расследовании до тех пор, пока не пригрозил подать жалобу ISDS, рассказал юрист из Каира Хани Сари-Элдин (Hani Sarie-Eldin), который представлял интересы компании. Уголовному делу власти предпочли урегулирование, и компания продолжила работу над проектом, сказал Сари-Элдин.

Другие жалобы ISDS еще рассматриваются. Две из них касаются нашумевшей сделки по поставке египетского природного газа в Израиль — при том, что самим жителям страны газа не хватало. Египет попросил арбитров ISDS прекратить рассмотрение обеих жалоб, сославшись на коррупционность договоренностей между чиновниками Мубарака и бизнесменами, которые хотели нажиться. В обоих случаях представителям правительств отказали.

В то же время власти изменили закон, лишив представляющих интересы общественности адвокатов и обычных граждан права подавать жалобы в суд, если дело идет о госконтрактах, как, например, продажа государственной земли девелоперам вроде Саджвани. Одна из целей закона, говорят корпоративные юристы Каира, которые его лоббировали, не дать решениям национальных судов спровоцировать жалобы ISDS. В результате, несколько дел, касающихся сделок времен Мубарака, заморожены. Корпоративные юристы приветствовали эти изменения. Но всё больше сторонников ISDS теперь обеспокоены, что система, которая была использована, чтобы помочь сильным мира сего уйти от правосудия и держать в заложниках разрушенную экономику страны, была использована не так, как следовало бы. Египетский юрист и арбитр в спорах ISDS Ахмед эль-Кошери (Ahmed el-Kosheri) обеспокоен, что его страна столкнется с большими издержками из-за дел ISDS. “Ирония в том, что невинные люди, народ Египта, будут расплачиваться за ошибки, совершенные коррупционным режимом.”

После урегулирования дел в Египте Саджвани пытался переманить покупателей бесплаными Ламборгини, сотрудничал с Трампом, представители которого не ответили на запрос о комментарии, и продал акции Damac на Лондонской бирже, сорвав куш. В этом году Forbes оценил состояние Саджвани в $3,2 млрд, поставив его на восьмое место в списке самых богатых арабов и выделив ему место в списке миллиардеров, где он обогнал Опру Уинифри и оказался рядом с Марком Кубаном, владельцем Mavericks.

Сейчас Саджвани рекламирует огромный небоскреб в Лондоне с апартаментами с дизайном от Versace Home, газете из ОАЭ он заявил, что рассматривает продолжение экспансии своего бизнеса, а следующие проекты планируются в США.

Хеба Халил (Heba Khalil), исследователь из египетской организации по защите прав человека, недавно вспоминал хаос и надежду, царящие в обществе после падения режима Мубарака. ‘Никто не знал, каким будет Египет, – сказал он. – Международные инвесторы были напуганы тем, что сделки, заключенные при Мубараке, окажутся незаконными.’ Затем появились иски ISDS. ‘Я думаю, что вклад международного арбитража, – говорит Халил, – заключался в том, что египтяне теперь знали ‘Оп-па, если мы попробуем выявить коррупцию, то эти инвесторы засудят нас на международном уровне, и мы проиграем. Что означает, что лучше просто молчать и позволить нарушениям, имевшим место при Мубараке, продолжаться.’