Воздушные замки. Почему активы банков-банкротов ничего не стоят

Балансовая стоимость активов 70 банков, которые сейчас ликвидирует Фонд гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ), составляет 418 млрд грн.

Эта внушительная сумма перекрывает половину доходов госбюджета Украины на 2017 год и более чем в пять раз превышает объём компенсаций вкладчикам лопнувших банков, которые ФГВФЛ выплатил за всю историю своего существования. Однако это богатство существует только на бумаге — независимые аудиторы оценили эти же активы всего в 94 млрд грн.

Куда всё подевалось?

По информации ФГВФЛ, около 80% от стоимости активов неплатёжеспособных банков составляют их кредиты. Их рыночная цена зависит от истории обслуживания. То есть от того, платит или не платит заёмщик по кредиту, поддерживает ли он контакт с банком, не пребывает ли в состоянии банкротства (если это юрлицо) и т. п. Как утверждают в фонде, после краха банков свои обязательства продолжают выполнять только 5% клиентов. Заёмщики по кредитам на общую сумму 40 млрд грн объявили о банкротстве, в том числе и для того, чтобы не возвращать долги. Ещё 50 млрд грн портфеля зависло в оккупированном Крыму и в зоне АТО. Также среди злостных неплательщиков оказался корпоративный сектор. По данным ФГВФЛ, более половины портфеля (180 млрд грн) приходится на 600 крупных бизнес-групп, половина из которых — связанные с банками лица.

Ещё один важный фактор, который влияет на стоимость активов, — наличие и цена залога (недвижимости, оборудования, техники, товаров и т. п.), служащего обеспечением по кредиту. Очевидно, что залоговая стоимость должна соответствовать сумме, которую можно выручить от продажи имущества. Но, как объясняет адвокат юридической фирмы ‘Ильяшев и Партнёры’ Александр Выговский, наряду с фиктивной капитализацией завышение стоимости активов стало наиболее частым нарушением, которые выявляют проверки банков. По словам юриста, банки шли на нарушения, чтобы не выполнять законодательное требования относительно формирования фондов и резервов на покрытие убытков от обесценивания активов, качество которых банки обязаны постоянно оценивать. Выговский подчёркивает, что в банковских документах бухучёта сплошь и рядом фигурирует заведомо недостоверная и непомерно завышенная (иногда в десятки раз) стоимость залогов и имущества, взятого на баланс в качестве уплаты долгов. Такие ухищрения помогали банкам поддерживать иллюзию обеспеченности кредитов.

Нельзя сказать, что все без исключения случаи завышения балансовой стоимости активов — злонамеренное мошенничество. Идти на подобные манипуляции финучреждения порою вынуждало ухудшившееся финансовое положение — банки попросту пытались экономить на отчислениях в резервы, чтобы удержаться на плаву. Тем не менее переоценённые активы со временем превращались в дыру в балансе банка, приближая его неизбежный конец.

Азы схемотехники

Тем не менее и откровенных злоупотреблений можно найти немало. Финучреждения завышали стоимость залогов и для получения больших сумм рефинансирования от НБУ, для чего проводилась завышенная оценка, которую в дальнейшем подтверждал аудиторский отчёт. Достаточно вспомнить ситуацию с Приватбанком, в котором при проверке НБУ нашла ‘дыру’ в 150 млрд грн, которая образовалась из-за завышения стоимости залогового имущества.

‘Чтобы получить средства от рефинансирования, банки выдавали миллиардные кредиты под залог недвижимости компаниям, которые контролировали собственники финучреждения. Далее проводилось фиктивное банкротство залогодателя, в результате чего залоговое имущество продавалось на торгах по заниженной стоимости’, — поясняет суть нехитрой схемы по выводу рефинанса юрист группы LCF Юлия Лукошкина, которая ранее руководила отделом Высшего хозяйственного суда, занимающегося связанными с банковской деятельностью спорами.

Иногда в качестве ‘фейкового’ обеспечения банки использовали ‘мусорные’ акции связанных с собственниками финучреждения компаний с нулевой стоимостью. Так, по данным ФГВФЛ, более 10%, или 37 млрд грн от общего кредитного портфеля 70 ликвидируемых банков составляют кредиты, залогом по которым выступают именно ценные бумаги, не имеющие реальной стоимости.

Попросту говоря, десятки финучреждений годами ‘пылесосили’ рынок, собирали средства населения под высокие проценты, а затем приобретали за них ничем не обеспеченные ценные бумаги. И если верить так называемым ‘плёнкам Рожковой’ — якобы записью телефонных разговоров замглавы НБУ Екатерины Рожковой с представителем одного из банков, делалось это с негласного одобрения Нацбанка.

Как бы там ни было, по словам адвоката Ростислава Кравца, при расследованиях подобных махинаций наиболее вероятно привлечение к ответственности лишь ‘стрелочников’ — оценщиков и аудиторов, которые и давали заключение о ценности залога. Топ-менеджмент же и владельцы банка, вероятнее всего, выйдут сухими из воды.

ProZorro в помощь

Нельзя исключать и занижения стоимости активов при продаже в самом ФГВФЛ. ‘Активы неплатёжеспособных банков продаются за бесценок из-за отсутствия ответственности для уполномоченных лиц фонда. Реальное усиление ответственности приведёт к тому, что сотрудники ФГВФЛ трижды будут думать, прежде чем участвовать в реализации имущества банка за копейки’, — говорит управляющий партнёр Suprema Lex Виктор Мороз.

Достаточно вспомнить нашумевшую историю с ликвидацией имущества банка ‘Форум’ в 2015 году. Тогда крупных вкладчиков банка в день открытия торгов не хотели пускать на склад, где хранилось оборудование неплатёжеспособного банка. А когда они туда прорвались, увидели, что на части офисной техники висят ценники, составляющие лишь 1% от её реальной стоимости.

Искоренению коррупции при продаже активов, залогов и другого имущества банков-банкротов должен поспособствовать их полный перевод на новую площадку ‘ProZorro. Продажи’, — дочерний проект ProZorro. В соответствии с решением ФГВФЛ, операторы электронных площадок, которые не подключены к системе ‘ProZorro. Продажи’, могли проводить аукционы по уже распределённым на них активам только до 1 февраля 2017 года.

С этой даты все лоты — как новые, так и выставленные на торги повторно, — продаются исключительно через новую площадку, благодаря которой описание содержимого лотов и результаты аукционов оказываются у всех на виду.

На площадке количество успешных аукционов, которые заканчиваются продажей, пока невелико — около 2%. Руководитель проекта ‘ProZorro. Продажи’ Алексей Соболев отчасти связывает это с тем, что в системе выставлены на продажу активы очень разного качества: ‘Здесь можно найти права требования на автомобиль ‘Хаммер’ за 30 тыс. грн. Но мало кто купит авто, даже за мегавыгодную цену, если оно находится в Донецке’.

Однако, по словам Соболева, на его площадке вполне можно найти и интересные активы. Просто о нововведении пока знают немногие. Менеджер надеется, что уже к апрелю-маю дочерний проект ProZorro ‘раскрутится’ и продажи начнут расти.

Но даже при столь скромных результатах продаж переход на новую площадку уже принёс ощутимый результат. По данным ‘ProZorro. Продажи’, в январе 2017 года прошло почти 2,5 тыс. аукционов с выставленной стоимостью в 4,4 млрд грн, тогда как за декабрь 2016 года ФГВФЛ провёл лишь 810 аукционов с объявленной стоимостью 1,4 млрд. То есть за месяц объёмы торгов в системе выросли втрое. Полученный через систему доход уже превысил 100 млн грн. А до конца года с помощью ‘ProZorro. Продажи’ ФГВФЛ планирует распродать активы на 6 млрд грн.

Кто за всё заплатит?

Пока же денег, за которые продают имущество обанкротившихся банков, не хватает, чтобы компенсировать депозиты физлиц, подпадающие под гарантии ФГВФЛ. Не хватает на эти цели и тех 0,5–0,8% начислений по депозитам, которые ежеквартально перечисляют в фонд 99 банков — его участников.

В 2016 году ФГВФЛ выручил от продажи имущества банков-банкротов лишь 3 млрд, а выплатил вкладчикам 15 млрд грн. Поэтому ФГВФЛ вынужден брать взаймы у государства. Около 9 млрд грн ФГВФЛ получил от НБУ под 12,5% годовых со сроками погашения в июне и сентябре 2017 года. Около 51,6 млрд грн составляют вексельные обязательства перед Минфином под процентную ставку в диапазоне 10,9%–12,5% годовых со сроками погашения в 2025–2029 годах.

‘В идеале, когда ‘банкопад’ прекратится, фонд должен начать аккумулировать средства за счёт регулярных взносов банков. Но с учётом грандиозных сумм полученного финансирования, собранных средств едва ли хватит даже на обслуживание долга и покрытие текущих расходов ФГВФЛ. Поскольку это вопрос не сегодняшнего дня, вероятно, вовлечённые участники предпочли отложить его решение на потом’, — анализирует ситуацию старший юрист ЮФ Aequo Денис Кульгавый.

Учитывая подобный масштаб проблемы, расплачиваться за банковский кризис 2014–2016 годов Украина будет на протяжении десятилетий.

Мария Бабенко, ФОКУС