ЕСЧП присудил около 47 тыс. евро россиянину, ставшему инвалидом после ночи в милиции

Суд посчитал, что правительство не доказало, что травмы, приведшие к недееспособности и инвалидности, появились у гражданина до того, как его доставили в отдел.

В комментарии «АГ» одна из представителей заявителя, юрист Елена Першакова, отметила, что, исходя из практики, присужденная Европейским Судом компенсация морального вреда является одной из наиболее высоких за нарушение ст. 3 и 5 Конвенции, однако в данном случае человек стал инвалидом пожизненно, а значит, компенсация должна была быть выше.

1 октября Европейский Суд по правам человека опубликовал постановление по делу «Пастухов против России» по жалобе, поданной в интересах Алексея Пастухова, который, находясь в отделе милиции, получил травмы, повлекшие его недееспособность и инвалидность.

Инвалидность после ночи в камере

6 февраля 2011 г. Алексей Пастухов возвращался домой в состоянии алкогольного опьянения. По ошибке он зашел в соседний многоквартирный дом и попытался попасть в квартиру, у которой был тот же номер, что и у его собственной. Испугавшись, владелица квартиры Б. вызвала милицию. Когда сотрудники правоохранительных органов прибыли, Алексей Пастухов лежал на лестнице без сознания.

Милиционеры достали паспорт гражданина и установили адрес регистрации. В свою очередь Б. предположила, что Пастухов перепутал дома, и попросила правоохранителей уведомить его родственников о случившемся. Так как связаться с ними не удалось, милиционеры доставили его в отдел милиции № 4 УМВД России по г. Перми.

Согласно жалобе в ЕСПЧ (имеется у «АГ») в ходе досмотра в отделе у Алексея Пастухова были обнаружены телесные повреждения – ссадины на носу и на руке. После досмотра его поместили в камеру для задержанных, уложили на скамью, высота которой составляла более 40 см от бетонного пола.

На следующее утро в 9 часов милиционеры Н. и Ж. обнаружили Пастухова лежащим на полу. После безуспешной попытки привести его в чувства они оставили его в том же положении. При этом Н. внес в книгу учета лиц, доставленных в отдел, запись об освобождении Пастухова в 8 часов. В 15 часов 30 мин., после второй неудавшейся попытки привести гражданина в чувство, была вызвана машина скорой помощи. Приехавшие на место медики установили, что тот находится в коме, и госпитализировали его. При этом Алексея Пастухова сначала привезли в одну больницу, а затем в другую.

При первичном наружном осмотре у Алексея Пастухова были выявлены кровоподтек в левой скуловой и припухлость в левой теменно-затылочной областях, а также кровоподтеки на правом коленном суставе, лопатке, кровоизлияния на правом плече. Вскоре его прооперировали.

В сентябре 2011 г. психиатрическая экспертиза установила, что у Пастухова имеется деменция в связи с травмой головного мозга, он не может понимать значение своих действий и руководить ими. В октябре он был признан недееспособным. 1 июня 2013 г. Пастухову была установлена инвалидность I группы бессрочно.

Сложности с возбуждением и расследованием уголовного дела

Так как из больницы в отдел милиции поступило сообщение о травме, была начата внутренняя проверка. Кроме того, 10 февраля 2011 г. мать потерпевшего Елена Пастухова подала в прокуратуру Мотовилихинского района Перми заявление о привлечении милиционеров к уголовной ответственности за причинение ее сыну черепно-мозговой травмы и несвоевременное предоставление медицинской помощи.

Прокуратура передала заявление в следственный отдел по Мотовилихинскому району г. Перми СУ СК России по Пермскому краю, который вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях милиционеров состава преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с применением насилия) УК. При этом в ходе проверки 17 марта 2011 г. была назначена судебно-медицинская экспертиза, заключение по которой к окончанию проверки получено не было. Также, согласно жалобе, версия получения Пастуховым травм в результате халатности милиционеров и заявление от 10 февраля 2011 г. в части сообщения о несвоевременном предоставлении заявителю медицинской помощи рассмотрены не были.

Уголовное дело было возбуждено только 24 февраля 2012 г. по ч. 1 ст. 111 УК, однако 16 августа 2012 г. следственный отдел прекратил уголовное преследование милиционеров в связи с их непричастностью к преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 111 УК, и отсутствием состава преступления, предусмотренного ст. 286 УК. В ходе проведенного расследования впервые была установлена и допрошена как свидетель гражданка Мочилевская, которая сообщила, что была ночью 6 февраля 2011 г. в отделе милиции и видела, что Алексей Пастухов был в наручниках. Также она указала, что он дважды падал в камере со скамьи на пол. Как и ранее, версия получения Пастуховым травм в результате халатности милиционеров, а также заявление от 10 февраля 2011 г. в части сообщения о несвоевременном предоставлении медицинской помощи рассмотрены не были.

В последующем постановление следователя было отменено и уголовное дело направлено по подследственности в другой орган следствия. С этого момента, отмечается в жалобе, в рамках уголовного дела неправомерные действия милиционеров не рассматриваются.

Кроме того, 28 декабря 2012 г. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях милиционеров составов преступлений, предусмотренных ч. 1 и 3 ст. 111, п. «а» ч. 3 ст. 286, ч. 2 ст. 293 УК. В ходе этой проверки впервые были рассмотрены версия получения заявителем травм в результате халатности милиционеров, а также заявление о несвоевременном предоставлении медицинской помощи.

15 июля 2013 г. Мотовилихинский районный суд г. Перми по жалобе Пастуховой признал незаконным и необоснованным постановление от 28 декабря 2012 г. Несмотря на это, следственный отдел вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

В последующем Пастухова подала еще одну жалобу в суд с указанием на невыполнение следствием постановления суда от 15 июля 2013 г., однако тот отказал в ее удовлетворении. Апелляция оставила решение в силе.

7 ноября 2013 г. в Мотовилихинский районный суд г. Перми был подан иск о признании нарушений прав Алексея Пастухова, гарантированных ст. 3 и 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и компенсации морального вреда.

14 марта 2014 г. суд признал, что расследование проводилось ненадлежащим образом в период с февраля 2011 г. по февраль 2012 г., в связи с чем взыскал компенсацию морального вреда в размере 50 тыс. руб., а в удовлетворении остальной части иска отказал. Убедительного объяснения повреждениям Пастухова, исключающим ответственность государства, суд не дал. Апелляция оставила решение первой инстанции без изменения.

Обращение в ЕСПЧ

После этого в 2014 г. была подана жалоба в Европейский Суд. В ней указывалось, что действия сотрудников правоохранительных органов повлекли нарушение ст. 3 Конвенции (запрещение пыток), поскольку при наличии болезненного состояния у Алексея Пастухова медицинский осмотр проведен не был. Кроме того, в отделе он получил ряд телесных повреждений, включая тяжелую черепно-мозговую травму.

В жалобе также указывалось, что расследование происшествия, проведенное с 6 февраля 2011 г. по 28 февраля 2014 г., являлось неэффективным, правонарушение признано лишь частично, а взысканная судом компенсация морального вреда существенно ниже той, которая обычно присуждается за подобные нарушения Европейским Судом.

Заявитель посчитал, что были нарушены и п. 1 и 5 ст. 5 Конвенции, поскольку задержание после 8 часов, когда Н. внес в книгу учета лиц, доставленных в отдел, запись о его освобождении, не имело документального подтверждения. При этом суд отказал в праве на компенсацию по факту задержания после 8 часов. Пастухов попросил ЕСПЧ присудить ему почти 890 тыс. евро и более 1,2 млн руб., включая расходы на планируемую покупку лекарств и утраченный в будущем заработок.

Возражения властей

Указывая на отсутствие нарушения ст. 3 Конвенции, Правительство России отмечало, что Алексей Пастухов не утверждал, что получил повреждения в милиции, и не доказал, что не имел их до задержания. Правоохранители, по мнению правительства, не отнеслись к нему халатно, поскольку не знали, что его жизни и здоровью что-либо угрожает.

Ссылаясь на отсутствие нарушения п. 1 и 5 ст. 5 Конвенции, российская сторона указала, что задержание заявителя было законным и обоснованным. Кроме того, ему была выплачена компенсация в связи с его якобы незаконным задержанием.

Позиция Суда

Рассмотрев жалобу, Европейский Суд отметил, что в данной ситуации стороны не оспаривали тот факт, что Алексей Пастухов был пьян, имел определенные видимые травмы, такие как ссадины на носу и руке, а черепно-мозговую травму уже получил в отделе полиции. При этом, несмотря на его состояние, машина скорой помощи не была вызвана своевременно.

ЕСПЧ подчеркнул, что Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) рассматривает право доступа к врачу для задержанных лиц во время их содержания под стражей как единое целое из трех основных гарантий против жестокого обращения. Комитет также считает, что, хотя разумно держать лиц с умеренным уровнем опьянения в заключении без контроля со стороны медицинского персонала, лица с тяжелой алкогольной интоксикацией должны регулярно посещать врача и, если необходимо, находиться под медицинским наблюдением.

Суд выразил беспокойство в связи с тем, что Алексею Пастухову длительное время не вызывалась скорая, а после ее прибытия его перевозили из одной больницы в другую, при этом к этому времени он уже имел дополнительную травму. При этом, как следует из материалов внутригосударственного расследования, не было предпринято никаких действий для объяснения появления повреждений. ЕСПЧ посчитал, что волокита, допущенная по делу, показывает непринятие властями всех разумных мер для того, чтобы выяснить обстоятельства произошедшего. В связи с этим он признал, что имелось нарушение ст. 3 Конвенции.

Суд обратил внимание на то, что всегда придерживается мнения о том, что неучтенное задержание лица является полным отрицанием принципиально важных гарантий, содержащихся в ст. 5 Конвенции, и раскрывает наиболее серьезное нарушение этого положения. Он отметил, что, так как Алексей Пастухов находился в отделе милиции после того, как в книгу учета лиц, доставленных в отдел, была внесена запись о его освобождении, имело место нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции.

Европейский Суд отметил, что российское законодательство не предусматривает ответственности государства за содержание под стражей, которое не было зарегистрировано или не подтверждено в какой-либо процессуальной форме. В связи с этим ЕСПЧ пришел к выводу о том, что имело место нарушение п. 5 ст. 5 Конвенции в связи с отсутствием принудительного права на компенсацию за незарегистрированное содержание заявителя под стражей.

Рассматривая вопрос о разумной компенсации, Европейский Суд посчитал возможным присудить 20 тыс. евро в качестве компенсации материального ущерба, 25 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и более 2 тыс. евро за судебные издержки.

Оценка решения ЕСПЧ

Комментируя решение, одна из представителей Алексея Пастухова, юрист правозащитной организации «Общественный вердикт» Елена Першакова, отметила, что они согласны с постановлением ЕСПЧ в части, касающейся удовлетворения требований о признании нарушения запрета пыток и жестокого, бесчеловечного обращения, права на эффективные средства защиты, на свободу и личную неприкосновенность.

«Вместе с тем меня очень удивила назначенная сумма компенсации морального вреда и в большей части – материального вреда, при том что все нарушения судом установлены. Моральный вред Суд оценил в 25 тыс. евро, это один из наиболее высоких размеров за нарушение ст. 3 и 5 Конвенции. Однако проблема в том, что обычно в результате нарушения этих статей заявители не становятся пожизненными инвалидами, а в единственном известном нам российском деле, где заявитель стал инвалидом, Суд присудил компенсацию морального вреда в размере 120 тыс. евро (Постановление “Михеев против России”). При обосновании суммы морального вреда мы, естественно, помнили об этом прецеденте и на него ссылались», – указала Елена Першакова.

Юрист посчитала, что компенсация морального вреда, включающая расходы на покупку лекарств в будущем и утраченный заработок, которая, по мнению Суда, носит вероятностный характер, должна была быть больше. «Суд присудил столько, сколько ему показалось справедливым. Справедливость – понятие, конечно, относительное и оценочное. Вместе с тем подчеркну, что компенсация должна быть многим больше человеку, чье дело не расследовалось 8 лет до вынесения решения ЕСПЧ и в отношении которого представители власти не делали ничего, чтобы пролить свет на обстоятельства случившегося и наказать конкретных людей, причастных к доведению здорового человека до состояния беспомощности и зависимости от других людей для своего нормального жизнеобеспечения», – отметила Елена Першакова.

Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин с сожалением отметил, что ЕСПЧ пока остается единственным реально доступным и эффективным инструментом, где можно получить хоть какую-то компенсацию за допущенные нарушения. По его мнению, подобное решение Суда еще раз подтверждает сложившееся в России положение вещей. «В целом постановление не имеет особого значения для практики, однако параграф 48 в части длительности доставления в больницу представляет отдельный интерес», – посчитал Сергей Охотин. При этом он добавил, что размер компенсации ЕСПЧ присудил небольшой и, исходя из последствий, мог назначить более крупную сумму.