ЕСПЧ защитил права Эдуарда Лимонова, с которого суды взыскали 0,5 млн по иску Юрия Лужкова о диффамации

26 ноября Европейский Суд по правам человека вынес Постановление по делу «Савенко (Лимонов) против России», в котором заявитель указал на несоразмерную ответственность за высказанное в ходе дискуссии заявление.

Обстоятельства дела

Эдуард Савенко являлся членом и основателем общественно-политической организации Национал-большевистской партии (запрещена на территории России). Также он был основателем незарегистрированной российской политической партии «Другая Россия», которая в течение 2005–2008 гг. организовывала акции под названием «Марш несогласных». Кроме того, он публиковал книги и статьи под псевдонимом Эдуард Лимонов.

4 апреля 2007 г. на радио прошла дискуссия на тему того, что Тверской районный суд г. Москвы признал законным отказ правительства столицы санкционировать «Марш несогласных» в 2006 г. В ходе обсуждения Эдуард Лимонов отметил, что ожидал такого решения, поскольку московские суды контролируются мэром Юрием Лужковым. Запись дискуссия была опубликована на сайте радиостанции.

18 мая 2017 г. Юрий Лужков подал иск о диффамации в отношении Эдуарда Лимонова и радиостанции. Он указал, что утверждение о том, что он контролирует суды, ложно, и посчитал, что ему нанесен ущерб чести, достоинству и профессиональной репутации. Мэр Москвы потребовал от истцов 500 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда.

14 ноября 2007 г. Бабушкинский районный суд г. Москвы удовлетворил иск о диффамации в полном объеме. Суд указал, что не принимает довод Лимонова о том, что у него нет возможности выплатить компенсацию, поскольку ответчик не предоставил справку 2-НДФЛ. Суд обязал СМИ отредактировать публикацию, а также обязал каждого ответчика выплатить по 500 тыс. руб. компенсации морального вреда Юрию Лужкову. Мосгорсуд оставил решение в силе.

25 апреля 2008 г. было возбуждено исполнительное производство – судебные приставы потребовали, чтобы Эдуард Лимонов в течение трех дней выплатил всю сумму. 26 августа приставы обыскали его квартиру и изъяли его личные вещи, включая пишущую машинку, стулья, настольные лампы, мобильные телефоны и книги.

Так как у Лимонова не было возможности заплатить всю сумму сразу, он просил суд предоставить ему возможность выплачивать компенсацию в рассрочку. В обоснование он указывал, что не имеет фиксированного дохода, за исключением пенсии по старости, не публикует новых книг и при этом должен обеспечивать жену и двух детей. Суд отклонил его просьбу, посчитав, что предлагаемая им сумма ежемесячных платежей незначительна – она растянет исполнительное производство более чем на сорок лет, в результате чего «решение фактически не будет исполнено». Мосгорсуд оставил решение в силе.

15 декабря 2008 г. судебный пристав-исполнитель вынес постановление, ограничивающее право Эдуарда Лимонова покидать Россию в течение шести месяцев на том основании, что он не выплатил компенсацию Юрию Лужкову. 15 октября 2009 г. было установлено постоянное ограничение на выезд из России до тех пор, пока не будет исполнено решение суда.

Эдуард Лимонов обратился в ЕСПЧ, отметив в жалобе чрезмерный размер компенсации и указав на нарушение его права на свободу выражения мнения в соответствии со ст. 10 Конвенции.

Доводы сторон

Заявитель отметил, что в ходе дискуссии озвучил вывод, к которому пришел бы простой гражданин, изучив выводы московских судов по искам, поданным Лужковым. Эта фраза была его личным мнением, которое не являлось клеветой. Он отметил, что стремился привлечь внимание общественности к существующей судебной практике и к тому, как выносили решения суды в Москве.

Эдуард Лимонов указал, что сумма компенсации была чрезвычайно непропорциональной в отношении как характера заявления, так и существующего прецедентного права, а также в отношении его финансового положения и политического статуса. По его мнению, чрезмерно большая компенсация оказала удушающее воздействие на критику органов государственной власти в России и на деятельность оппозиционного движения.

В возражениях Правительство РФ отметило, что суды посчитали фразу заявителя констатацией факта, что нанесло ущерб репутации мэра, поскольку в соответствии с Конституцией РФ российские судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону. Также отмечалось, что заявление о подконтрольности судов может быть квалифицировано по ст. 285, 286 и 294 Уголовного кодекса. Кроме того, Закон о борьбе с коррупцией также устанавливает ответственность за коррупционные правонарушения, например запрет на занятие государственных должностей.

Правительство пришло к выводу, что Эдуард Лимонов утверждал, по сути, что мэр не соответствует своей должности и является преступником. По мнению правительства, утверждения не были основаны на проверенной или проверяемой информации и могли нанести реальный ущерб профессиональной деятельности мэра.

Также власти указали, что суды руководствовались соответствующими положениями Гражданского кодекса и учитывали тот факт, что это заявление подорвало доверие общественности к властям. Заявление было распространено на неограниченный круг лиц во время эфира и опубликовано на сайте радиостанции.

Государство-ответчик отметило, что сумма компенсации была усредненной по данной категории исков о диффамации и была необходима для того, чтобы «помешать лицам, которые делают публичные заявления о фактах, делать необдуманные и необоснованные выводы».

ЕСПЧ напомнил о необходимости госслужащих быть терпимее к критике

Европейский Суд запросил у Правительства РФ информацию об исках о диффамации, поданных мэром или партиями и физическими лицами, чиновниками или политиками, в которых бы были взысканы примерно одинаковые суммы.

Российские власти представили данные, согласно которым с 1 января 2007 г. по апрель 2010 г. мэр Москвы подал 16 исков. Список, составленный правительством, содержал информацию по 14 из них, и все они были удовлетворены. В 12 случаях мэру была присуждена компенсация морального вреда в размере от 30 тыс. до 50 тыс. руб., и только в двух случаях сумма компенсации составляла 500 тыс. руб.

Относительно исков физлиц, чиновников и политиков правительство предоставило 5 судебных решений за десятилетний период, в которых суммы компенсации морального вреда варьировались от 270 тыс. руб. до 4 млн руб. Четыре из них были поданы в отношении издательств, одно решение касалось иска о диффамации, поданного министром сельского хозяйства региона в отношении гражданина.

Европейский Суд пришел к выводу, что привлечение Эдуарда Лимонова к гражданской ответственности являлось вмешательством в его право на свободу выражения мнения. Он отметил, что заявление было сделано в контексте обсуждения ограничений, которые вводили московские власти в отношении права граждан на свободу мирных собраний. Заявление можно было понять как предположение о том, что судебная система демонстрировала чрезмерное уважение к исполнительной власти или даже не имела необходимой степени независимости.

ЕСПЧ отметил, что осуществление политических прав и функционирование системы правосудия являются вопросами, представляющими общественный интерес, которым обеспечивается высокий уровень защиты в соответствии со ст. 10 Конвенции. Он также напомнил, что пределы приемлемой критики шире в отношении политика как такового, в отличие от частного лица.

Что касается формы и содержания заявления, Суд посчитал, что это была реакция в контексте устной дискуссии во время прямого эфира, так что заявитель не имел возможности переформулировать, уточнить или убрать какую-либо часть текста до того, как он был обнародован. Такие формы выражения, по мнению ЕСПЧ, допускают большую степень преувеличения и не могут быть приняты с тем же стандартом точности, что и письменные утверждения.

Кроме того, Европейский Суд указал, что заявление Эдуарда Лимонова выражало его собственный опыт безуспешных попыток отстоять право на свободу мирных собраний в Москве, а также опыт других, которые проиграли судебные разбирательства с участием мэра Москвы. Этого, а также того, что все иски о диффамации Юрия Лужкова были удовлетворены, было достаточно, чтобы вызвать сильную реакцию заявителя. Соответственно, Суд посчитал, что тот имел право высказать свое мнение публично по вопросу, представляющему общественный интерес.

Дополнительно ЕСПЧ отметил, что непредсказуемо большие компенсации в делах о диффамации способны стать сдерживающим фактором для свободы выражения. Возмещение убытков должно быть «необходимым в демократическом обществе» в том смысле, что оно должно иметь разумную пропорциональную зависимость от ущерба, нанесенного репутации, однако в данном случае компенсация морального вреда была чрезмерно высокой в абсолютном выражении и намного выше по сравнению с решениями по аналогичным делам, которые рассматривались в ЕСПЧ. Европейский Суд подчеркнул, что правительству удалось выявить только 5 случаев за десятилетний период, в течение которого были взысканы сопоставимые или более высокие компенсации.

ЕСПЧ указал, что при вынесении решения Бабушкинский районный суд г. Москвы не предоставил каких-либо доказательств, что иск подлежит удовлетворению в полном объеме. Суд возложил на заявителя ответственность за непредставление справки о доходах и при этом не отложил заседание, предоставив возможность подготовить ее. Кроме того, несмотря на то что другой ответчик, радиостанция, представил выписку по счету, суд взыскал сумму, превышающую имеющуюся в десять раз.

Европейский Суд не согласился с позицией Мосгорсуда о том, что нравственные страдания избранного главы исполнительной власти имели гораздо большую ценность, чем страдания обычного гражданина. «Этот вывод несовместим с подходом, соответствующим Конвенции, который устанавливает, что видные политические деятели, такие как мэр Москвы, должны быть готовы принять резко выраженную критику и не могут требовать такого же уровня защиты, как частное лицо, не известное общественности, особенно когда заявление не касалось их личной жизни», – подчеркнул Суд.

Он отметил, что заявитель пытался выплатить сумму полностью, но она составляла его доход за многие годы. При этом суды отклонили ходатайство о предоставлении рассрочки, что привело к невозможности покинуть Россию. «Серьезность этой дополнительной санкции, которая должна была значительно нарушить жизнь заявителя, еще более подтверждает мнение Европейского Суда о том, что компенсация в настоящем деле была несоразмерна преследуемой законной цели и не “необходима в демократическом обществе”», – указал ЕСПЧ.

Таким образом, Суд пришел к выводу о нарушении ст. 10 Конвенции.

Заявитель требовал в качестве компенсации материального ущерба сумму, подлежащую выплате по оспариваемому решению, которая была эквивалентна 11 700 евро на дату подачи претензий, и дополнительную сумму в 91 900 евро, включающую стоимость аренды жилья, поскольку его попросили покинуть предыдущую квартиру после обыска, стоимость имущества, которое он должен был унаследовать от своих родителей на Украине, но не смог из-за ограничения на выезд, потерю дохода от публикаций, поскольку с ним перестали работать издательства, опасаясь репрессий. Он также требовал 50 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда.

Правительство утверждало, что Эдуард Лимонов выплатил лишь небольшую часть от общей суммы присужденной Лужкову компенсации, что аренда квартиры или отказ издательств никоим образом не были связаны с его обращением в Суд. Власти отметили, что заявитель мог получить наследство на Украине. По мнению правительства, размер компенсации морального вреда чрезмерен и не подтверждается какими-либо доказательствами.

ЕСПЧ указал, что не нашел признаков того, что российские власти оказывали давление либо на бывшего арендодателя заявителя, либо на издателей. Заявитель мог воспользоваться услугами нотариуса и вступить в наследство или нанять украинского адвоката для представления его интересов в компетентных органах. В связи с этим ЕСПЧ посчитал возможным присудить 11 700 евро в качестве компенсации материального вреда и 7800 евро в качестве компенсации морального вреда.

Юристы положительно отнеслись к постановлению

В комментарии «АГ» адвокат АП Московской области Дмитрий Аграновский, который представлял интересы Эдуарда Лимонова в ЕСПЧ, отметил, что заявитель удовлетворен решением. «Я очень рад, что в п. 30 решения, который, возможно, является главным, Европейский Суд напомнил о равенстве граждан перед законом и судом, и что политик и чиновник, в том числе высокопоставленный, не обладает преимуществом и более высокой степенью защиты, чем обычный гражданин (на чем, увы, настаивали национальные суды). Наоборот, он обязан по должности быть более терпимым к критике», – указал Дмитрий Аграновский.

Кроме того, он с удовлетворением отметил, что российская судебная практика меняет подход к данной проблеме. По его мнению, принятие решений, аналогичных тому, которое было принято по иску Юрия Лужкова в отношении Эдуарда Лимонова, в настоящее время маловероятно.

Старший юрист «Команды 29» Максим Оленичев указал, что ЕСПЧ применил давно выработанный стандарт: публичное должностное лицо должно проявлять большую степень терпимости, связанной с критикой в его адрес. Это является проявлением демократии, когда профессиональный политик, выбирая свой путь, должен предполагать, что может быть подвергнут критике гражданами. Поэтому он не может считать ущемленными свои права, если граждане высказывают свое мнение в ходе публичной дискуссии, основанное на их личном опыте.

Кроме того, он указал, что в п. 8 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом ВС 16 марта 2016 г., Верховный Суд был вынужден еще раз напомнить судам о том, что критика деятельности лиц, осуществляющих публичные функции, допустима в более широких пределах, чем в отношении частных лиц. Однако, отметил Максим Оленичев, и сейчас нижестоящие суды не всегда ориентируются на эту позицию.

Медиаюрист, руководитель проекта «Право в сети» Маргарита Ледовских положительно оценила решение Европейского Суда, поскольку он указал на нарушение баланса между свободой выражения мнения и защитой репутации. «Это типичный подход Европейского Суда, который, к сожалению, не так часто учитывают российские суды по искам о диффамации», – подчеркнула она. По словам юриста, обычно ситуация следующая: суды устанавливают порочащий характер сведений, выясняют, ложные они или правдивые, но не определяют статус истца, ответчика, характер спорных высказываний и обстановку, в которой они были сделаны.

Маргарита Ледовских заметила, что Европейский Суд очень подробно исследовал вопрос о размере морального вреда в 500 тыс. руб., а также тот факт, что моральный вред был взыскан в полном размере, в котором просил истец. Он даже провел сравнительный анализ с другими делами о диффамации, в которых моральный вред обычно исчисляется в десятках тысяч. ЕСПЧ указал, что такой размер иска требовал от российских судов приведения дополнительных доводов для удовлетворения иска в полном объеме. «Это очень важно для дальнейшего развития практики по ст. 152 ГК и, надеюсь, позволит переломить тенденцию, когда моральный вред взыскивается автоматически, если установлен факт распространения порочащих и не соответствующих действительности сведений», – подчеркнула она.