Показная борьба с коррупцией

В России испокон века политика и экономика тесно переплетены друг с другом. Поэтому Кремль, замечает московский корреспондент Sueddeutsche Zeitung Юлиан Ханс, может представить арест главы Минэкономразвития как жесткую антикоррупционную меру.

‘Даже критики ставят в заслугу Владимиру Путину тот факт, что ему удалось положить конец власти олигархов в стране. Они либо приняли новые правила игры, либо оказались за решеткой. Это было воспринято благосклонно и на Западе. Правда, – добавляет Ханс, – многие вменяли в вину российскому президенту то, что при этом не соблюдались ни основные права, ни принципы правовой государственности. Все было брошено на реализацию высокой цели. Уже тогда скептики усматривали за этим следующий принцип: раньше люди с деньгами стремились заполучить власть, теперь люди с властью стремятся заполучить деньги’.

Сегодня политика и экономика в стране находятся в не менее тесной связи. ‘Министры, прокуроры и директора государственных компаний ведут сегодня жизнь олигархов. Они носят элитные часы, живут в сказочных дворцах и на шикарных яхтах бороздят просторы морей – и все это они вряд ли могли бы позволить себе на официальную зарплату’, – продолжает автор материала.

‘Настоящим капиталом в путинской России стала близость к власти. Уязвимость, связанная с этим, лишь повышает лояльность: возможность надавить на любого из них бетонирует систему’, – пишет Юлиан Ханс.

‘Нет причин полагать, что арестованный на днях глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев был одиноким белым голубем. В одной только его официальной налоговой декларации указан миллионный доход – в долларах США – который не объяснить одной министерской зарплатой. И это не считая не указанных в официальном документе офшорных счетов, открытых на членов семьи’, – пишет знакомый с российскими реалиями журналист.

Однако многое в ситуации с Улюкаевым, признает автор, выглядит шитым белыми нитками. ‘Начиная с версии следствия, что министр оказывал давление на концерн ‘Роснефть’, не давая одобрения на покупку госпакета акций ‘Башнефти’. ‘Роснефть’, – пишет Ханс, – крупнейшая компания в России, которую возглавляет влиятельнейший человек – Игорь Сечин, работающий с Путиным бок о бок с петербургских времен. Министр по сравнению с Сечиным – мелкий чиновник. Оказывать давление на Сечина в системе Путина равносильно самоубийству по неосторожности’.

‘Кроме того, – продолжает журналист, – министр экономики в этом случае мог выдать лишь рекомендацию. Удивление может вызвать и сумма предполагаемой взятки: 2 млн долларов – это менее 1% от суммы сделки, составляющей 50 млрд долларов. Да и взятки на таком уровне, как правило, совершаются не наличными, а переводом денег сразу в офшоры’.

‘Для Кремля и ‘Роснефти’ эта вызвавшая резонанс акция несет в себе много преимуществ: ослаблено экономическое крыло правительства, выступающее против растущей изоляции и повышающейся государственной квоты. Путину в очередной раз удалось нагнать страх на свое окружение. Ну а народу были представлены якобы решительные шаги в борьбе с коррупцией’, – пишет в заключение автор.