ЕСПЧ присудил 25 тыс. евро россиянину за пытки со стороны сотрудника наркоконтроля

Европейский Суд счел, что российские власти не выполнили своих обязательств по расследованию инцидента и представлению каких-либо доказательств, опровергающих позицию заявителя.

По мнению одного из экспертов «АГ», Европейский Суд еще раз напомнил, что при поступлении жалоб на применение силы со стороны сотрудников правоохранительных органов госорганы должны возбуждать полноценные уголовные дела, а не довольствоваться доследственными проверками. Другой с сожалением отметил, что в рассматриваемом деле ЕСПЧ не применил собственный подход о том, что обыск, проведенный вне места задержания, когда последнее не было оформлено должным образом, вызывает обоснованное опасение о том, что доказательство было подброшено, поскольку в течение этого времени заявитель находился под полным контролем правоохранителей.

3 марта Европейский Суд вынес постановление по делу «Малышев против России» по жалобе россиянина, задержанного за незаконный оборот наркотиков, на пытки со стороны сотрудника ФСКН.

10 января 2007 г. сотрудники Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков провели ОРМ «Проверочная закупка» в отношении Александра Малышева, который, со слов его знакомого, занимался продажей наркотических средств. Вечером того же дня гражданина доставили в череповецкое управление ФСКН без составления протокола об его задержании.

Как следовало из жалобы заявителя в ЕСПЧ, сотрудник наркоконтроля Г. обыскал его и изъял у него мобильный телефон вместе со 100 долларами США, подбросив ему несколько пакетиков с метамфетамином. Александр Малышев также утверждал, что правоохранитель заменил часть имеющихся у задержанного российских денег на помеченные специальным веществом, а потом несколько раз ударил его и пригрозил изнасилованием. По словам заявителя, далее его обыскали уже в присутствии понятых и нашли подброшенные наркотики. Затем следователь записал показания задержанного, но протокол его допроса не содержал сведений об изъятии телефона и иностранной валюты.

По словам Александра Малышева, далее Г. заставил его участвовать в контрольной закупке наркотиков у другого лица под угрозой физического насилия. Во время встречи с предполагаемым продавцом наркотиков тот скрылся, испугавшись полиции, а сам Малышев не вернулся в УФСКН из-за страха расправы над ним. В отчете наркоконтроля отмечалось, что Малышев сбежал во время оперативно-разыскного мероприятия.

В тот же день мужчина сообщил супруге об избиении; поскольку та не нашла у него никаких телесных повреждений, Александр Малышев пояснил, что его специально ударили по голове, чтобы не оставлять следы побоев на теле.

17 января сотрудники ФСКН задержали Александра Малышева повторно. Тогда же он был допрошен в качестве подозреваемого в присутствии адвоката. Из протокола допроса следовало, что подозреваемый рассказал о краже у него телефона и долларов США сотрудником ФСКН. Следователь назначил проведение судмедэкспертизы на предмет выявления у заявителя факта приема наркотиков и получения им телесных повреждений.

Из жалобы в Европейский Суд следовало, что на следующий день, 18 января, Г. привел заявителя в спортивный зал УФСКН, где потребовал у него приложить к голове картонный петушиный гребень, чтобы сфотографировать его в таком виде. Александр Малышев отказался сделать это, и сотрудник госнаркоконтроля избил его. Затем правоохранитель попытался раздеть заявителя, угрожая ему изнасилованием, если тот не подпишет чистосердечное признание, но мужчина отказался свидетельствовать против себя.

Со слов заявителя, он также подвергся избиению и угрозам по пути в камеру и в кабинете Г., и это видели свидетели И. и К. В этот же день врач скорой помощи осмотрел гражданина и выявил у него гематомы и ушибы мягких тканей. Тогда же Александр Малышев был переведен в ИВС, сотрудники которого зафиксировали у него синяк на правой скуле, он также сообщил им об избиении в ФСКН. При этом судмедэкспертиза была проведена лишь 2 февраля, ее результаты показали только наличие следов инъекций.

Впоследствии Александр Малышев был помещен в СИЗО. В ходе рассмотрения его уголовного дела подсудимый безуспешно пытался убедить суд в том, что ему подбросили наркотики. В рамках судебного разбирательства обвиняемый также утверждал об избиении его Г., свидетели И. и К. подтвердили его показания. Г. в свою очередь заявил, что Малышев сам нанес себе телесные повреждения, с этим согласилась и прокуратура.

Весной 2007 г. суд приговорил заявителя к пяти с половиной годам лишения свободы и штрафу в размере 20 тыс. руб. Впоследствии областной суд частично отменил обвинительный приговор за незаконную продажу наркотиков, тем не менее кассация не стала рассматривать жалобу заявителя на жестокое обращение со стороны сотрудников ФСКН.

Несмотря на то что Александр Малышев пожаловался в прокуратуру на два случая его избиения (10 и 18 января 2007 г.), уголовное дело в отношении Г. так и не было возбуждено. Следователь прокуратуры допросил свидетелей И. и К., которые косвенно подтвердили факт избиения Г. Один из них утверждал, что Г. назвал заявителя «петухом», и слышал крики последнего, когда сотрудник ФСКН отвел его за стену, а потом увидел ссадину и синяк на лице у Александра Малышева. Другой стал очевидцем того, как Г. ударил заявителя по лицу, когда тащил его обратно в камеру. Расследование о пытках продолжалось до конца 2017 г. Тем не менее прокуратура многократно отказывалась возбуждать уголовное дело в отношении Г. за отсутствием состава преступления в его действиях.

В жалобе в Европейский Суд Александр Малышев указал на нарушение ст. 3 (Запрещение пыток), 5 (Право на свободу и личную неприкосновенность), 6 (Право на справедливое судебное разбирательство) и 13 (Право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Заявитель потребовал присудить ему компенсацию морального вреда на сумму 25 тыс. евро, а также 8600 евро в качестве компенсации судебных издержек. Также он просил компенсировать ему стоимость конфискованного телефона и изъятые деньги.

В возражениях на доводы заявителя Правительство РФ только лишь указало на пропуск шестимесячного срока для подачи жалобы в ЕСПЧ, так как Малышев подал ее лишь 22 апреля 2008 г., а не через полгода после вынесения судом 15 марта 2007 г. отказа в принятии его жалобы на жестокое обращение.

На это заявитель возразил, что суд общей юрисдикции обнаружил ряд недостатков в уголовном деле и возвращал его следствию. По его мнению, российские власти никак не обосновали выявленные у него судмедэкспертом травмы, полученные в результате побоев от Г.

Европейский Суд не согласился с доводом государства-ответчика о том, что шестимесячный срок должен быть рассчитан с 15 марта 2007 г., и признал приемлемой жалобу заявителя.

После ознакомления с материалами дела Страсбургский суд усомнился в словах россиянина о полученных им 10 января 2007 г. травмах. ЕСПЧ отметил, что Александр Малышев не обращался за медицинским освидетельствованием, хотя находился в то время на свободе, и никоим образом не пояснил такое бездействие. Суд также счел, что двое понятых, которые якобы видели его травмы, утверждали об обратном, а его супруга также не подтвердила факт получения им травм.

Касательно событий от 18 января Европейский Суд пояснил, что доводы заявителя заслуживают внимания. ЕСПЧ счел, что зафиксированные судмедэкспертизой травмы могли быть получены в результате насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов. Несмотря на то что российские власти оперативно среагировали на жалобу заявителя, Суд отметил, что последующие его доводы о жестоком обращении были отклонены по результатам предварительного расследования инцидента, а соответствующее уголовное дело так и не было возбуждено. Как подчеркнул ЕСПЧ, сама судмедэкспертиза была проведена спустя две недели после предполагаемого инцидента, когда следы возможных ушибов могли исчезнуть, и была направлена на выявление следов инъекций, а не на фиксацию полученных травм.

Европейский Суд добавил, что довод правоохранительных органов о том, что заявитель мог сам травмировать себя, является необоснованным за его неубедительностью. В связи с этим ЕСПЧ заключил, что государство-ответчик не выполнило своих обязательств по расследованию инцидента и представлению каких-либо доказательств, опровергающих позицию заявителя. Таким образом, было выявлено нарушение ст. 3 в ее материальном и процессуальном аспектах, и заявителю присуждены 25 тыс. евро в качестве моральной компенсации. В то же время ЕСПЧ отклонил доводы заявителя о нарушении ст. 5 и 6 Конвенции.

Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов полагает, что Европейский Суд не скоро прекратит рассматривать дела, подобные этому. «Полицейские пытки в России, увы, превратились в обыденное явление. Пожалуй, по сравнению с 2007 г., когда пострадал господин Малышев и когда я начинал вести подобные дела в ЕСПЧ, сейчас ничего по сути не изменилось. Да, милиция обернулась в полицию, прокуратуру разделили на две половинки, а наркоконтроль вообще канул в Лету, однако в районных отделах все так же бьют, а следственные органы все так же не желают расследовать эти факты. В данном деле картина совершенно классическая: здорового человека из ИВС вывезли в ФСКН на допрос, а затем снова вернули в изолятор, но уже с телесными повреждениями. После этого следственные органы более 20 раз отказывали Малышеву в возбуждении уголовного дела», – отметил он.

Антон Рыжов добавил, что ЕСПЧ довольно давно перешел на упрощенное рассмотрение таких дел: «Достаточно сжатое по объему постановление выносится усеченным составом, и, по сути, проблематика пыток в России заняла нечто среднее между затянутостью судебного разбирательства или, скажем, разгонами мирных акций. Это все очень удручающе».

По мнению эксперта, в рассматриваемом деле европейские судьи еще раз напомнили о том, что при поступлении подобных жалоб в государственные органы власти обязаны возбуждать полноценные уголовные дела, а не довольствоваться месячными доследственными проверками по ст. 144 УПК. «Отрадно, что и в этот раз судьи воспользовались выводами, сформулированными ими в деле “Ляпин против России”, которое я вел в ЕСПЧ с моими коллегами из российского “Комитета против пыток”», – отметил эксперт.

Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин с сожалением отметил, что применение насилия и угрозы к задержанному подозреваемому в совершении преступления – явление весьма и весьма распространенное. «Когда ситуация требует получения “нужных” показаний от обвиняемого, подозреваемого, а порой и свидетеля, сотрудники правоохранительных органов редко мучаются выбором – применять силу и угрозы или нет и часто склоняются к первому варианту. Были случаи применения насилия даже к потерпевшим. Доказать применение насилия, даже при наличии видимых повреждений (которые в большинстве случаев проходят через одну-две недели), тоже не просто, особенно в случаях, когда обвиняемый в последующие месяцы после применения бесчеловечного обращения продолжает содержаться под стражей. Так, по делу Малышева Европейский Суд в отношении первого эпизода применения насилия к задержанному 10 января не счел это доказанным, и лишь второй факт 18 января, который был зафиксирован вызванным в ИВС врачом скорой помощи, был признан нарушением Конвенции», – отметил он.

Эксперт обратил внимание на то, что в остальной части жалоба Александра Малышева была отклонена, в том числе и по ст. 6 Конвенции. «В данном случае насилие не было сопряжено с тем, что от обвиняемого были получены показания, положенные в основу приговора, что позволило бы установить нарушение Конвенции, влекущее отмену приговора. Вместе с тем из описательной части решения ЕСПЧ мы видим, что задержание Мылышева сотрудниками ФСКН произошло на улице, обыск на месте произведен не был, протокол задержания составлен не был, далее последовал обыск, в ходе которого были изъяты наркотические вещества. По словам обвиняемого, наркотики ему подбросили», – отметил Сергей Охотин.

Юрист добавил, что ранее, в деле «Сакит Заидов против Азербайджана», ЕСПЧ уже устанавливал, что обыск, проведенный вне места задержания, когда само задержание сразу же не было оформлено, а с момента задержания до обыска прошло 20 минут, вызывает обоснованное опасение, что доказательство было подброшено, поскольку в течение этого времени заявитель находился под полным контролем сотрудников полиции. «Наш Центр сталкивался с подобными делами. К сожалению, в рассматриваемом деле ЕСПЧ не применил данный подход, при этом, вероятно, отказ в удовлетворении жалобы в части ст. 6 Конвенции обусловлен в большей степени именно фактом срока обращения в ЕСПЧ», – предположил Сергей Охотин.