ЕСПЧ присудил свыше 21 тыс. евро российскому физику, осужденному за шпионаж в пользу КНР

Европейский Суд, в частности, отметил, что российские суды не проверили, было ли действительно беспристрастным повторное рассмотрение дела в первой инстанции с участием присяжных после отмены оправдательного приговора.

Один из представителей российского физика Валентина Данилова в ЕСПЧ, адвокат Каринна Москаленко прокомментировала выводы Суда. По мнению одного из экспертов «АГ», рассмотренное дело имеет важное значение как прецедент для широкого круга лиц, так как оно поднимает базовые и ключевые вопросы. Другой отметил, что несмотря на уникальность фабулы, которая легла в основу комментируемого постановления ЕСПЧ, общие проблемы национального правоприменения, отраженные в нем, являются достаточно распространенными.

В декабре 2020 г. Европейский Суд вынес Постановление по делу «Данилов против России» по жалобе российского ученого-физика Валентина Данилова, ранее осужденного за государственную измену в форме шпионажа в пользу КНР.

Российский физик был приговорен к длительному лишению свободы за переписку с китайскими коллегами

Валентин Данилов возглавлял теплофизический центр Красноярского государственного технического университета. В 1998 г. в ходе переписки с двумя представителями Института физики Китайской академии космических технологий ему было предложено разработать испытательный стенд в области космических исследований. Получив проект контракта от китайских коллег, Валентин Данилов внес ряд изменений в предварительные разработки устройства и отправил их зарубежным партнерам. 11 марта 1999 г. стороны подписали соответствующий контракт в г. Ланьчжоу, и далее российский ученый переписывался с китайскими коллегами насчет системы космического моделирования «Акваген», установленной в лаборатории космофизики красноярского вуза.

В мае следующего года ФСБ России возбудила уголовное дело в отношении физика по подозрению в шпионаже в пользу Китая и разглашении гостайны. Валентину Данилову были предъявлены обвинения в государственной измене и мошенничестве в отношении работодателя. В первоначальном уголовном деле имелись четыре экспертных заключения о том, что переданные китайской стороне сведения подпадают под режим государственной тайны, затем их число увеличилось до восьми.

В ходе судебного разбирательства обвиняемый ходатайствовал перед судом о приобщении к делу документов, подписанных рядом российских ученых, о том, что разглашенные им сведения не являлись гостайной. В связи с этим прокурор ходатайствовал о возвращении уголовного дела на дополнительное расследование, которое было удовлетворено судом.

В новом обвинительном заключении Данилову инкриминировалось то, что он разгласил описание системы космического моделирования «Акваген» гражданам Китая. Тем не менее суд вновь вернул следствию уголовное дело для повторного расследования из-за наличия в нем серьезных недостатков. В частности, в обвинительном заключении отсутствовали точный перечень секретной информации, разглашенной обвиняемым, выводы экспертных заключений и ссылки на нормы права.

Далее уголовное дело было в третий раз передано в суд, который вновь отказался рассматривать его по существу. Дело поступило в Красноярский краевой суд лишь после удовлетворения Верховным Судом соответствующей жалобы прокуратуры. В декабре 2003 г. Валентин Данилов был оправдан судом на основе вердикта присяжных заседателей, однако прокуратура обжаловала приговор.

Летом 2004 г. Верховный Суд отменил оправдательный приговор и вернул дело на новое рассмотрение из-за различных процессуальных нарушений. При новом рассмотрении уголовного дела в суде защита безуспешно ходатайствовала об отводе ряда присяжных, усомнившись в их беспристрастности из-за допуска последних к гостайне. В ходе судебного процесса подсудимый не оспаривал тот факт, что он сообщил ряд сведений гражданам Китая, но он настаивал на том, что такая информация не подпадала под режим гостайны. Впоследствии председательствующий судья не стал включать в опросный лист для присяжных вопрос о том, является ли переданная ученым информация государственной тайной.

Попытка обвиняемого вызвать на допрос в суде 10 экспертов, подготовивших 8 заключений для стороны обвинения, а также 17 свидетелей защиты также не увенчалась успехом. 5 ноября 2004 г. присяжные единогласно признали подсудимого виновным в инкриминируемых деяниях, а суд приговорил его к 14 годам лишения свободы.

Спустя 20 дней после вынесения обвинительного приговора состоялся научный семинар, в ходе которого ведущие ученые страны (в частности, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург, ученый-физик Сергей Капица) заявили о том, что переданные их коллегой сведения китайским ученым не содержат гостайны. По их мнению, экспертные исследования, используемые стороной обвинения, были выполнены некомпетентными лицами, не имеющими специальных познаний в соответствующей предметной области.

Валентин Данилов безуспешно пытался обжаловать обвинительный приговор в вышестоящих инстанциях. В частности, он указывал, что предвзятость некоторых присяжных, вынесших обвинительный приговор, была обусловлена допуском последних к гостайне. Тем не менее летом 2005 г. Верховный Суд оставил в силе вынесенный по делу приговор, уменьшив срок наказания до 13 лет лишения свободы. В дальнейшем Валентин Данилов стал отбывать наказание в колонии строгого режима и был освобожден в ноябре 2012 г. по УДО.

Позиция сторон в ЕСПЧ и выводы Суда

В своей жалобе в Европейский Суд заявитель указал, что присяжные, повторно рассматривавшие его уголовное дело, зависели от ФСБ России, так как имели доступ к гостайне, и поэтому не могли быть беспристрастными в ходе национального судопроизводства. Владимир Данилов также отметил, что суд отклонил его ходатайство по вызову в суд 10 экспертов, составивших заключения для стороны обвинения, а также 17 свидетелей защиты, и он был лишен возможности допросить их. Он также утверждал, что был осужден за действия, которые не образовывали состава преступления в части государственной измены путем разглашения гостайны, поскольку разглашенная им информация имелась в открытых источниках и, соответственно, не была секретной.

Таким образом, ученый сослался на нарушения ст. 6 («Право на справедливое судебное разбирательство»), ст. 7 («Наказание исключительно на основании закона»), ст. 10 («Свобода выражения мнения») Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В связи с этим Валентин Данилов потребовал присуждения ему компенсации морального вреда в размере 200 тыс. евро, так как он был безосновательно осужден пристрастными присяжными к длительному сроку лишения свободы и провел в заключении 9 лет и 8 месяцев. Он также потребовал присудить компенсацию судебных издержек на 7,2 тыс. евро. Его представителями в ЕСПЧ выступили адвокаты АП г. Москвы Анна Ставицкая и Каринна Москаленко.

В возражениях Правительство РФ отметило, что в рамках уголовного процесса подсудимый активно использовал право на отвод присяжных, которые были выбраны в порядке случайного отбора. Российская сторона также отрицала тот факт, что некоторые из них утаили о себе определенные сведения о доступе к гостайне во время отбора в коллегию. Государство-ответчик настаивало на отсутствии необходимости допросить экспертов, ответственных за составление заключения для гособвинения, и свидетелей защиты. Правительство пояснило, что в обвинительном приговоре было установлено, что информация, раскрытая Даниловым китайским гражданам, составляет гостайну в соответствии с действующим законодательством, а российский суд изучил публикации из открытых источников, на которые ссылался заявитель, и счел, что они не содержат того же объема информации, который он раскрыл, или того же содержания.

После изучения дела Европейский Суд отметил, что в рассматриваемом случае ФСБ России предъявила заявителю обвинение в государственной измене за разглашение гостайны, поэтому его опасения, что присяжные, обладающие допуском к секретным материалам, могли быть в некоторой степени пристрастными, представляются достаточно серьезными для соответствующей проверки председательствующим судьей, которая не была проведена. Соответственно, подчеркнул ЕСПЧ, национальные суды не проверили, была ли первая судебная инстанция действительно беспристрастной, что явилось нарушением ст. 6 Конвенции.

Страсбургский суд пояснил, что 8 экспертных заключений, подготовленных 10 экспертами для стороны обвинения, имели решающее значение для уголовного дела, по итогам которого заявителя признали виновным в госизмене из-за разглашения государственной тайны Соответственно, российскому суду стоило удовлетворить ходатайство подсудимого и допросить этих экспертов, так как их допрос мог выявить конфликт интересов или какие-либо погрешности в проведенных исследованиях, это также нарушило ст. 6 Конвенции.

Таким образом ЕСПЧ, заключил, что в результате вынесения обвинительного приговора заявитель почти 10 лет находился в местах лишения свободы, поэтому его страдания не могут быть компенсированы простым установлением нарушения или возможностью возобновления производства по уголовному делу. В связи с этим Суд присудил мужчине компенсацию морального вреда в размере 21,1 тыс. евро.

Представитель заявителя в ЕСПЧ оценила постановление Суда

В комментарии «АГ» адвокат Каринна Москаленко отметила, что само рассматриваемое дело и принятое по нему решение, безусловно, знаковые. «Оставляем в стороне абсурдность обвинения Валентина Данилова, мне уже неоднократно доводилось объяснять, что Европейский Суд не рассматривает уголовное или гражданское дело по существу. Поэтому Суд не оценивает обоснованность обвинения, достаточность доказательств той или иной стороны, справедливость или гуманность принятого судом решения. Решения ЕСПЧ имеют самостоятельную ценность для выработки и подтверждения стандартов, универсальных для всех европейских государств, если они являются членами Совета Европы, для правильного применения этих стандартов, для обеспечения минимальных стандартов правового государства, в частности стандартов справедливого судебного разбирательства, чему в большей степени посвящено решение по делу Данилова», – отметила она.

По мнению адвоката, из решения ЕСЧП можно извлечь целый ряд важных уроков. «Во-первых, это право на беспристрастный суд: процессуальные гарантии, не допускающие сомнений в объективности и беспристрастности судей, особенности этих требований в случае рассмотрения дела судом присяжных. Итак, рассмотрение дела в суде должно проводиться независимым и беспристрастным судом. Казалось бы, банальность. Но на деле манипуляции с составом судей “отравляют” ныне многие уголовные процессы, в том числе с участием суда присяжных. Никакой суд не может быть абсолютным идеалом, однако человечество пока не изобрело ничего более справедливого. Вот почему любые грязные технологии и манипуляции с судом присяжных являются столь болезненными. В результате: высшая гарантия справедливости в уголовном процессе – принятие решений по спорным делам судьями факта, а не профессиональными судьями, так или иначе связанными с властью государства – теряет всякий смысл и превращается в свою противоположность. При этом даже состав присяжных, на который пытаются оказывать давление, способен принять оправдательный вердикт. Так, 30 декабря 2003 г. суд присяжных оправдал Валентина Данилова», – пояснила Каринна Москаленко.

Во-вторых, отметила адвокат, это право на беспристрастное слушание. «Речь в данном деле идет о манипуляциях с экспертами и экспертизами. Мы живем в XXI в. и все чаще опираемся на мнение специалистов в различных, более или менее “узких областях”. На практике суды часто игнорируют ходатайства о проведении необходимых экспертиз, а также отказывают в вызове экспертов в суд для проведения экспертизы и возможности задать экспертам вопросы по существу данных ими заключений. Это затрагивает не только право на справедливое рассмотрение дела в общем смысле и значении этого права, но и образует нарушение минимальных гарантий судебного разбирательства. Это столь распространенная ошибка, допускаемая российскими судами, что уже следует подумать о системном характере этого нарушения и о соответствующем пилотном решении в данной области. Ибо неспособность национального суда правильно разрешить вопросы о проведении экспертиз, их исследовании в судебном заседании, а не о формальном оглашении, а также о необходимости вызова экспертов в судебное заседание и праве подвергнуть проверке компетентность эксперта – все это приводит к совокупности нарушений § 1 и 6 § 3 (d) ст. 6 Европейской конвенции», – полагает Каринна Москаленко.

Она добавила, что, в-третьих, государства, вступая в Совет Европы, обязываются признавать юрисдикцию Европейского Суда. «Это полностью согласуется с ч. 4 ст. 15 Конституции России, которая, как известно, находится в гл. 1 и никогда не подвергалась никаким изменениям и редакциям. Из этого вытекает обязанность государства-ответчика сотрудничать с Европейским Судом. Ссылаясь на секретность тех или иных документов, правительство несколько раз отказывалось представить необходимые данные, что привело к беспрецедентному затягиванию рассмотрения этого дела. По-видимому, плохо проверенные сведения, распространяемые неграмотными и непрофессиональными людьми, о том, что якобы у правительства нет обязательств перед Европейским Судом в ключе: “а вы что, не знаете, что решения Европейского Суда больше не обязательны для России”, подействовали на правосознание российских властей, и они решили манкировать требованиями Суда и не исполнять свои обязанности по Европейской Конвенции. Суд отреагировал на это следующим заключением в п. 80 решения (“Государство-ответчик не выполнило свои обязательства по ст. 38 Конвенции в связи с его отказом представить запрошенные документы” – прим. ред.)», – подчеркнула адвокат.

По словам Каринны Москаленко, последний, наиважнейший урок, который преподаст это дело, еще впереди. «О нем можно будет в полной мере судить только после вступления этого решения Суда в силу, когда начнется стадия его исполнения. Многие уже знают о том, что исполнение решений Европейского Суда предполагает не только меры индивидуального характера, как то: выплаты компенсаций, пересмотр судебных решений по новым обстоятельства, restitutio in integrum и тому подобные меры, направленные на восстановление прав заявителя, но и меры общего характера, обеспечивающие неповторение государством ответчиком выявленных нарушений в будущем. Здесь многое зависит от активной роли и принципиальной позиции коллег-адвокатов, которые имеют возможность участвовать в разных формах в стадии исполнения решения по выигранному ими делу», – полагает она.

Редакция «АГ» связалась с адвокатом Анной Ставицкой, но оперативно получить ее комментарий не удалось.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы ЕСПЧ

Директор КА «Презумпция» Филипп Шишов отметил, что вынесение решения по делу Валентина Данилова заняло у Европейского Суда более 15 лет. «В данных обстоятельствах, несомненно, жалобу в ЕСПЧ нельзя назвать действительно эффективным способом защиты нарушенного права конкретного лица, поскольку длительный срок лишения свободы Данилова к моменту вынесения решения ЕСПЧ уже закончился, и он давно вышел на свободу, а заявленная им компенсация в полном объеме, увы, не была удовлетворена», – пояснил он.

По словам эксперта, вынесение решения Европейского Суда, разумеется, дает осужденному право пересмотреть свое дело по вновь открывшимся обстоятельствам и требовать в Верховном Суде РФ отмены приговора, чтобы дальше добиваться прекращения уголовного преследования в связи с отсутствием состава преступления и обращаться за реабилитацией. «Тем не менее это дело имеет важное значение как прецедент для широкого круга лиц, так как оно поднимает базовые и ключевые вопросы: необходимость допроса экспертов, составивших заключение экспертизы, в случае заявления ходатайства об этом со стороны защиты, обеспечение вызова свидетелей защиты для их допроса, обязательность приобщения к делу заключений специалистов, необходимость отвода присяжных из-за их допуска к гостайне по причине того, что они не являются независимыми от ФСБ РФ лицами», – отметил адвокат.

Филипп Шишов отметил, что по вопросам, связанным с приобщением заключений специалистов и допросом специалистов, в России за время рассмотрения жалобы заявителя в ЕСПЧ уже сформировалась определенная положительная практика. «Так, в 2010 г. Верховным Судом было принято Постановление Пленума № 28 о судебной экспертизе по уголовным делам, которым впервые были закреплены правовой статус негосударственного эксперта, а также было указано на важность такого доказательства, как заключение специалиста. Была закреплена обязанность суда приобщать и учитывать данное заключение при рассмотрении дела и допрашивать при рассмотрении дел специалистов, явка которых обеспечена стороной защиты», – пояснил он.

Адвокат добавил, что ЕСПЧ в решении по делу Данилова также ставит острый вопрос касаемо обязанности суда совершить действия для вызова для допроса неявившихся свидетелей защиты в целях обеспечения гарантий справедливого судебного слушания. «При этом следует отметить, что необходимость удовлетворять ходатайство стороны о допросе явившихся в суд лиц в качестве свидетелей и специалистов была прямо закреплена в ч. 4 ст. 271 УПК РФ еще в первоначальной редакции УПК от 2001 г., однако аналогичная безусловная обязанность по обеспечению явки неявившихся в заседание заявляемых защитой лиц (например, путем направления им повестки или путем их привода) у суда отсутствует, а лишь является правом судьи, которое обычно не реализуется», – подчеркнул эксперт. По его мнению, подобная правовая ситуация повсеместно приводит к нарушению принципа равенства сторон, поскольку прокурор, в отличие от защитника и подсудимого, обладает властными полномочиями, ресурсами и рычагами для обеспечения явки в суд нужных ему свидетелей.

«Также Европейский Суд положительно оценил довод жалобы заявителя о том, что по уголовному делу, предварительное расследование которого производилось ФСБ РФ, наличие в коллегии присяжных заседателей лиц, имеющих допуск к государственной тайне, что налагает на них определенные обязательства и контроль со стороны ФСБ РФ, не может в полной мере обеспечивать независимость, беспристрастность и справедливость правосудия по делу о государственной измене. Опубликованное решение ЕСПЧ по рассматриваемому делу является хорошей иллюстрацией того, что исправить существенные процессуальные нарушения в столь безнадежном деле возможно, но путем международной процедуры европейского судопроизводства, значение которой сложно переоценить», – резюмировал Филипп Шишов.

Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина, к.ю.н. Артем Осипов отметил, что несмотря на уникальность фабулы, которая легла в основу постановления ЕСПЧ, общие проблемы национального правоприменения, отраженные в нем, являются достаточно распространенными. «Квинтэссенция данных проблем заключается в отсутствии эффективного судебного контроля в отношении доводов подсудимого об отсутствии беспристрастности у отдельных кандидатов в присяжные заседатели (в том числе в связи с высоким риском их аффилированности с органами расследования), а также в отношении достоверности экспертных заключений», – отметил он.

По словам эксперта, на примере данного дела ЕСПЧ продолжает следовать своей максиме о том, что правосудие не просто должно свершиться, но внешние формы его отправления не должны вызывать объективных сомнений в беспристрастности суда. «В российской практике судьи довольно часто ограничивают обе стороны в постановке вопросов перед кандидатами в присяжные заседатели, особенно если эти вопросы выходят за пределы очерченного законом перечня запретов для кандидатов. Судьи также не любят утруждать себя оценкой возможного влияния профессиональной или иной принадлежности кандидатов на их объективность при рассмотрении дела», – полагает Артем Осипов.

Он добавил, что о причинах судейского формализма в данном деле можно только догадываться, однако в большинстве случаев их можно объяснить желанием судьи сформировать коллегию присяжных заседателей любой ценой и в максимально короткий срок, учитывая проблему низкой явки кандидатов в суды для прохождения процедуры отбора. «Комментируемое постановление ЕСПЧ дает ясный сигнал российской судебной системе о необходимости индивидуальной оценки доводов любой стороны процесса о возможной заинтересованности кандидатов в присяжные заседатели на основе обстоятельств конкретного дела, а не только исходя из формальных запретов, указанных в законе», – убежден эксперт.

Артем Осипов также назвал актуальными позиции ЕСПЧ и в отношении права подсудимого на перекрестный допрос экспертов и приобщение заключений независимых специалистов. «Подход российского суда в данном деле является стандартным: нет необходимости приобщать заключения специалистов и вызывать эксперта для допроса в суд, если его заключение не вызывает явных сомнений у суда, а подсудимый был ознакомлен с заключением в ходе предварительного расследования. Крайне важна правовая позиция Суда о том, что необходимость в судебном допросе эксперта имеется даже в том случае, если данное им заключение не содержит явных недостатков. Такой допрос может быть обусловлен потребностью стороны выявить проблемы с объектами, переданными для экспертизы, а также недостаточность компетенции эксперта или дефекты исследовательских методик. Сам факт ознакомления обвиняемого с текстом готовых заключений на следствии не рассматривается ЕСПЧ в качестве достаточной гарантии, уравновешивающей отказ от вызова и допроса эксперта в суде. ЕСПЧ вновь призывает судей осуществлять индивидуальную оценку обстоятельств дела, уделяя особое внимание случаям, где заключения эксперта касаются принципиальных аспектов дела, а обвиняемый не имел возможности лично поставить перед экспертов интересующие его вопросы», – заключил он.