ЕСПЧ: Необходимо обеспечить заключенным рассмотрение их жалоб на отказ об освобождении

Европейский Суд вынес Постановление по делу «Даниленко против России» по жалобе на отказ национальных судов рассматривать апелляционные жалобы заключенного на решения, отклоняющие его ходатайства об освобождении из-под стражи после признания ЕСПЧ нарушения его прав, выразившегося в чрезмерном сроке предварительного заключения.

Поводы для обращения в ЕСПЧ

15 ноября 2012 г. Сергей Даниленко был задержан по подозрению в мошенничестве, в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, срок которой неоднократно продлевался. Подозреваемый ходатайствовал об изменении меры пресечения на иную, не связанную с заключением в СИЗО, однако ему было отказано.

Полагая, что его права при производстве по делу нарушены, Сергей Даниленко обратился с жалобой на чрезмерную продолжительность его предварительного заключения в Европейский Суд. 24 ноября 2016 г. Суд в Постановлении по делу «Клепиков и другие против России» констатировал нарушение п. 3 ст. 5 Европейской конвенции в связи с чрезмерной продолжительностью содержания Сергея Даниленко под стражей в период с 15 ноября 2012 г. по 24 ноября 2016 г. и присудил ему 4100 евро. Тем не менее и после вынесения решения ЕСПЧ по его жалобе мужчина оставался под стражей: 7 декабря 2016 г. срок меры пресечения было продлен до 8 марта, а 1 марта 2017 г. – до 8 июня.

Сергей Даниленко подавал апелляционные жалобы на решения суда о продлении меры пресечения, однако они были отклонены. Также он ходатайствовал об освобождении, ссылаясь на решение ЕСПЧ, но суд отклонил ходатайство, при этом в передаче апелляционной жалобы на отказ было отказано – первая инстанция, опираясь на п. 2 ст. 389.2 УПК, указала, что отказ в удовлетворении ходатайства об освобождении не подлежит отдельному апелляционному рассмотрению до принятия окончательного решения по уголовному делу.

15 мая 2017 г. Новочеркасский городской суд признал Сергея Даниленко виновным в мошенничестве и приговорил его к четырем с половиной годам лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 72 УК в срок лишения свободы было зачтено время его содержания под стражей в период с 15 ноября 2012 г. по 16 мая 2017 г. включительно, в связи с чем наказание являлось отбытым.

17 мая 2017 г. Президиум ВС РФ, ссылаясь на Решение ЕСПЧ по делу «Клепиков и другие против России», отменил все постановления о продлении срока содержания Сергея Даниленко под стражей, а также апелляционные определения, которыми были отклонены его жалобы. На этом основании мужчина подал гражданский иск о компенсации морального вреда, причиненного ему в результате незаконного содержания под стражей.

19 октября 2017 г. Новочеркасский городской суд частично удовлетворил иск и присудил Сергею Даниленко 70 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда и 20 тыс. руб. в качестве компенсации судебных издержек. Ссылаясь на решение Президиума ВС от 17 мая 2017 г., суд постановил, что продолжительность предварительного заключения Сергея Даниленко была чрезмерной и что его моральные страдания по этому поводу должны быть компенсированы. При этом при определении размера компенсации суд учел сумму, уже присужденную Европейским Судом.

В новой жалобе в ЕСПЧ Сергей Даниленко вновь указал на чрезмерную продолжительность его предварительного заключения в нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции.

Он также указывал на то, что национальные суды отказались рассматривать его апелляционные жалобы на решения, отклоняющие его ходатайства об освобождении. Кроме того, он указывал, что его жалобы на постановления о заключении под стражу не были оперативно рассмотрены. Сергей Даниленко посчитал, что таким образом был нарушен п. 4 ст. 5 Конвенции, в соответствии с которым каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если заключение под стражу признано незаконным.

Кроме того, заявитель указал, что во время предварительного заключения его супруга Лейла Даниленко посещала его всего пять раз и два раза его посещали дети. Во время посещений он был отделен от посетителей стеклянной перегородкой. 13 октября 2014 г. Лейле Даниленко был предоставлен статус защитника в уголовном деле супруга в соответствии с п. 2 ст. 49 УПК, после этого она не посещала мужа в СИЗО. Сергей Даниленко и его супруга жаловались на нарушение ст. 8 Конвенции в связи с ограничениями частоты свиданий с семьей на протяжении всего срока содержания под стражей и их разделением стеклянной перегородкой во время их посещений.

Рассмотрение дела в ЕСПЧ

Относительно жалобы на нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции Правительство РФ указало, что Сергей Даниленко утратил статус жертвы, поскольку национальные суды признали нарушение его прав и присудили ему компенсацию. Заявитель же утверждал, что гражданские суды ограничили присуждение компенсации морального вреда периодом его содержания под стражей после 24 ноября 2016 г., в то время как он требовал компенсации за весь период своего предварительного заключения.

Рассмотрев дело, Европейский Суд отметил, что ВС РФ признал нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции в связи с чрезмерной продолжительностью предварительного заключения Сергея Даниленко в период с 24 ноября 2016 г. по 15 мая 2017 г. Он посчитал, что компенсация морального вреда в 70 тыс. руб., присужденная заявителю в общей сложности за 5 месяцев и 20 дней его предварительного заключения, не является явно необоснованной по сравнению с тем, что ЕСПЧ присудил бы в аналогичном деле. Таким образом, Суд посчитал, что возмещение морального вреда Сергею Даниленко было достаточным и адекватным, что привело к утрате его статуса жертвы предполагаемого нарушения п. 3 ст. 5 Конвенции.

По второй части жалобы российское правительство также заявило, что Сергей Даниленко утратил статус жертвы, поскольку постановления о заключении под стражу и соответствующие апелляционные определения были отменены Президиумом ВС 17 мая 2017 г. Более того, власти указали, что он не подавал иска о компенсации в этом отношении и не выполнил требование об исчерпании средств правовой защиты. Заявитель же утверждал, что в контексте гражданского разбирательства он не просил о компенсации в связи с предполагаемым нарушением п. 4 ст. 5 Конвенции, поскольку считал, что национальные суды не уполномочены устанавливать нарушение этого положения.

Европейский Суд отметил, что хотя Президиум ВС отменил постановления о заключении Сергея Даниленко под стражу и признал нарушение п. 3 ст. 5 Конвенции, однако он не рассматривал вопросы, которые заявитель поднимает перед Судом в соответствии с п. 4 ст. 5 Конвенции. В связи с этим ЕСПЧ посчитал, что Сергей Даниленко не утратил статуса жертвы предполагаемого нарушения и от него не требовалось исчерпывать средства правовой защиты, на которые ссылалось правительство, и в этой части жалоба является приемлемой.

Суд напомнил, что п. 4 ст. 5 Конвенции не обязывает договаривающиеся государства устанавливать второй уровень юрисдикции для рассмотрения законности задержания и рассмотрения ходатайств об освобождении. Тем не менее государство, создающее такую систему, в принципе должно предоставлять заключенным те же гарантии апелляционного рассмотрения, что и в первой инстанции. С учетом этого ЕСПЧ посчитал, что отказ суда первой инстанции в передаче жалоб Сергея Даниленко на решения об отклонении его ходатайств об освобождении в суд апелляционной инстанции нарушил право заявителя на судебное разбирательство, в ходе которого можно было бы решить вопрос о законности его задержания.

Таким образом, Европейский Суд признал, что имело место нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции в связи с тем, что национальные суды не рассмотрели по существу апелляционные жалобы заявителя, в связи с чем присудил ему 1250 евро возмещения морального вреда, а также 850 евро судебных расходов.

Относительно жалобы на нарушение ст. 8 Конвенции государство-ответчик утверждало, что Сергей Даниленко получал свидания с родственниками в 2012–2013 гг. и не просил о каких-либо дополнительных посещениях в течение оставшегося периода предварительного заключения. В ответ на это Лейла Даниленко утверждала, что она не просила о посещениях своего мужа в СИЗО, начиная с 2014 г., опасаясь, что ее ложно обвинят в передаче ему запрещенных предметов и что это негативно скажется на нем.

В этой части ЕСПЧ признал жалобу неприемлемой, так как заявители должны были подать жалобу в то время, когда оспариваемое ограничение все еще действовало на них, или в течение полугода с момента его прекращения.

Адвокаты оценили позицию ЕСПЧ

Адвокат АП Московской области Валентина Ященко указала, что п. 4 ст. 5 Конвенции о правах человека закрепляет право лица содержащегося длительное время под стражей обратиться в национальный суд для безотлагательной проверки законности содержания его под стражей, которая необходима по истечении определенного срока и через определенные промежутки времени после проверки.

Она обратила внимание, что на данное право не может ссылаться человек, который на законных основаниях был освобожден (дело «Стивенс против Мальты») даже условно и даже если он освобожден до рассмотрения своего ходатайства. С момента его освобождения вместо п. 4 ст. 5 Конвенции подлежит применению ее ст. 13, гарантирующая право на эффективное средство правовой защиты, отметила Валентина Ященко. Этой особенностью правоприменения объясняется редкость признания жалоб по п. 4 ст. 5 ЕКПЧ приемлемыми, полагает она. «Вместе с тем достаточным и эффективным способом защиты является право апелляционного обжалования отказа в удовлетворении ходатайства об освобождении, в котором было отказано заявителю в рассматриваемом постановлении», – прокомментировала адвокат.

Валентина Ященко считает, что признание Европейским Судом жалобы обоснованной по п. 4 ст. 5 Конвенции является существенным и значимым событием, поскольку поднимает вопрос о необходимости введения такого эффективного способа защиты права предусмотренного ЕСПЧ, как апелляционное обжалование промежуточного ходатайства лица об освобождении. Существующие нормы уголовного процессуального права (п. 2 ст. 389.2 УПК РФ) не позволяют обжаловать в апелляционном порядке промежуточное ходатайство участников процесса, в том числе ходатайство об освобождении, до обжалования итогового судебного решения по делу, пояснила адвокат. «Вместе с тем право на “безотлагательное” обжалование является “гарантией судебной процедуры”, которое обусловлено принципом процессуальной справедливости при применении п. 4 ст. 5 Конвенции (“А. и другие против Соединенного Королевства”)», – заметила Валентина Ященко.

Адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков отметил, что постановление Европейского Суда интересно прежде всего тем, что обращает внимание на необходимость соблюдения права обвиняемого или подсудимого на апелляционное обжалование судебного акта, вынесенного по его ходатайству об изменении или отмене меры пресечения при появлении тех или иных обстоятельств. «Такую позицию следует признать обоснованной, логичной и отвечающей требованиям международного законодательства, поскольку в ходе применения меры пресечения в виде заключения под стражу действительно могут возникнуть обстоятельства, которые существенно влияют на ее применение», – считает Дмитрий Клячков.

Адвокат отметил, что в настоящем деле таким обстоятельством явилось признание Европейским Судом нарушений Конвенции и чрезмерной длительности содержания заявителя под стражей. Но в результате заявитель был лишен возможности оспорить отказы суда в удовлетворении его ходатайств об освобождении в связи с данными обстоятельствами. Поскольку ч. 2 ст. 389.2 УПК РФ не предусматривает возможность обжалования таких судебных актов, заявителю в этом было отказано, разъяснил он.

Дмитрий Клячков подчеркнул, что значительно раньше Конституционный Суд РФ высказался о возможности обжалования до постановления приговора или иного итогового решения определения (постановления) суда об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу (Постановление от 22 марта 2005 г. № 4-П). «Безусловно, данная ситуация требует законодательного урегулирования порядка рассмотрения судом ходатайств об изменении меры пресечения в связи с возникновением ряда обстоятельств и порядка его обжалования, поскольку даже при наличии разъяснений Конституционного Суда РФ и Европейского Суда на практике суды все равно будут прибегать к буквальному толкованию ч. 2 ст. 389.2. УК РФ без учета указанных выше позиций», – заключил адвокат.

Редакции «АГ» не удалось связаться с адвокатом Ириной Гак, представляющей интересы заявителей в Европейском Суде.